В следующие десятилетия браки в лагере то разрешались, то запрещались. Сейчас они опять разрешены. Для формальной процедуры в зону прибывает даже представитель ЗАГСа[129]. После регистрации молодоженам разрешают прожить трое суток в Доме свиданий. На эти три дня прерывается для них лагерный каторжный труд. Молодые даже получают некоторую долю комфорта: в Доме свиданий есть кухня для приготовления пищи. На третий день мужа и жену разводят по зонам и до конца лагерного срока (у кого 3–5 лет и более) они друг друга не видят. Старый принцип торжествует по-прежнему: любовь и секс не должны мешать росту производительности труда.
… Амур мечется по лагерной зоне. Всегдашний властитель сердец, он чувствует себя здесь затравленным. Четырехметровые заборы между мужскими и женскими бараками, колючая проволока, наблюдательные вышки, засовы на барачных дверях, карцеры… Что делать естественному человеческому чувству в этих нечеловеческих обстоятельствах? Никогда не видавшие друг друга в лицо мужчины и женщины по обе стороны забора, пишут друг другу записки. Они предпринимают фантастические усилия, чтобы подать другой стороне весть о себе. Возникает заочная любовь. Совершаются заочные браки, освящаемые заключенными-священниками и заключенными-ксендзами. Это уже не секс и не любовь, а какая-то истонченная заоблачная мистерия чувств. На такое способны немногие. Другие кидаются в противоположную крайность — в однополую любовь.
Лесбиянство и гомосексуализм (мужеложество) ни в старой России, ни в России советской поначалу сколько-нибудь широкого распространения не имели. Однополая любовь почти повсеместно порождена была советским лагерным бытом, лагерными запретами на нормальную жизнь. С тех пор как в 1933 году был принят закон, преследующий мужеложество, этот тип преступления непрерывно распространяется, ибо миллионы прошли через сталинско-хрущевско-брежневские лагеря. И хотя сведения о преследовании за гомосексуализм в СССР не публикуются, в изданной в 1970 году в Москве книге видного юриста можно прочитать, что в 1966 году осужденные за мужеложество составили по стране 0,1 процента всех осужденных[130]. Очевидно, это немалая цифра, ибо в Советском Союзе суды осуждают ежегодно сотни тысяч человек.
Что же происходит в лагере? Частично педерасты приходят в зону с воли, но значительно чаще заключенные становятся гомосексуалистами в лагере. Старые уголовники совращают молодежь. Порой молодые идут на это добровольно, но многих гомосексуалистами делают насильно. Неписаный лагерный закон требует изнасиловать вора, укравшего что-то у товарища, или игрока, не отдавшего карточный долг. Изнасилование — форма наказания и совершается публично под хохот и шуточки беснующейся вокруг толпы. Тот, кого однажды публично изнасиловали, становится неприкасаемым, парией. Теперь уже всякий может потребовать от него полового удовлетворения. Такой изнасилованный теряет всякое уважение заключенных. С ним не желают есть из одной посуды, его могут запросто избить, выгнать из барака на холод. Иначе как „пидер” и „шлюха” его не называют. Вместе с тем случается, что молодые пассивные педерасты становятся объектом ревности и драк среди заключенных, а старые опустившиеся, зловонные педерасты ходят по лагерю, предлагая себя за заварку чая или пару сигарет.