».
С.-Петербург, 4 июля 1861
Новое интермеццо!
Я писал тебе, что Крой две недели назад вследствие настойчивого письма Бисмарка попросил о продлении своего отпуска и что Шлейниц — Грунер также вследствие письма Бисмарка одобрили этот отпуск с истинным наслаждением.
Этот бравый малый неправильно понял такую подслащенную пилюлю! Позавчера он написал Бисмарку, что, если ничего особенного не произойдет, он вернется в июле в Петербург.
И едва ли это письмо пришло позавчера по почте, Бисмарку было передано по телеграфу сообщение о том, что король одобрил желаемый отпуск (Бисмарку — В.Д.) и он должен передать мне дела.
Теперь все эти господа сели в лужу. Поскольку не отважились выяснить дело с самого начала и объясниться с тем же Кроем в такой форме, которая была бы понятна ему, теперь же это нужно наверстывать. Мне любопытно, кто пойдет на это.
В прошлое воскресенье барон сказал мне: «большое общество железных дорог похоронено». Уже длительное время как оно не имеет более денег и испрашивает у правительства гарантии в размере 90000 рублей за версту для того, чтобы построить Южную железную дорогу[1080]. Именно по этому вопросу, а не из-за вопроса о Московской железной дороге задержался здесь пожилой Нессельроде. Ровно неделю назад, в четверг, это дело поступило в Совет министров, где председательствовал сам император. Семь голосов (великий князь Константин, Нессельроде, Мейендорф, Валуев, Горчаков и т.д.) были за; двенадцать (Блудов, Панин, Чевкин, Княжевич, Милютин и т.д.) — против. «Итак, — сказал барон, — мы более не можем строить, правительство берет на себя строительство (участков — В.Д.) Ковно–Динабург и Вильна–Варшава; правительство хочет гарантировать акционерам 5%». Горчаков во время заседания так сильно высказывался за ходатайство семерых, что испугался даже Нессельроде — причем он инстинктивным знаком, а именно, вытянув язык, продемонстрировал свое сильное состояние аффекта — и воскликнул: «Il va trop loin![1081]»
Но Коллиньон еще не хочет справлять похороны общества; он подстрекал Абазу и других в отношении того, что французское посольство также интересуется этим. Чевкин не может вот просто так взять — и отстранить общество; для этого существуют уставы и контракты. По поводу развития этого вопроса здесь напряжены[1082]. Через неделю должно состояться собрание акционеров.
Послезавтра Бисмарк отплывает на пароходе в Любек; я полагаю, он останется в Берлине в качестве министра внутренних дел[1083].
Четверг, 18 июля 1861
Здесь такое лето, лучше которого и пожелать-то невозможно — две, три недели уже как совершенно голубое небо; почти каждый день грозы, которые разогнали пыль и жару.