.
В четверг был раут у графини Борх[236], в субботу — у Кочубеев, этим и закрылись торжества, на которые раньше 11 часов никогда не приезжают. Также и пожилая Разумовская дала свой прощальный раут; она надолго покидает Петербург. 14 дней назад волшебный праздник у так называемых Riäbtschik-Голицыных[237] на Владимирской улице[238]. Феерично! Гроты, ручьи, фонтаны, каскады, китайские лампы, музыкальный корпус garde-à-cheval[239], роскошные покои с мебелью в стиле рококо — но ничего не оплачено! Механизм для циркуляции воды в фонтанах стоит 10800 рублей; его доставил прусский механик, и вот уже 6 недель он изо дня в день ездит во дворец, чтобы получить хотя бы 100 рублей, что ему так и не удается. Об этом все знает весь город, но тем не менее аристократический свет приведен в наивысшее радостное состояние, иногда порой посмеиваясь в этом земном раю.
В прошлый четверг обедал я в Екатерингофе у Александра Прена[240], который здесь представляет государство Ободритов[241] и который «делится» со мной всем. В субботу ровно две недели назад за крюшоном после учредительного званого обеда в «Английском клубе» Морни в присутствии всего дипломатического корпуса провозгласил тост за Россию и Францию: «Ces deux nations faites pour se respecter, ces deux empereurs faits pour s´aimer![242]» Конечно же — сумасшедшие аплодисменты, которые все же не помешали полуглухому Александру Талю[243] посреди окружившей его толпы совершенно спокойно продолжить готовить свой крюшон, из которого Морни только что почерпнул остроумие для своей речи. Также обеды у Геверса[244], Эстерхази, страшно приятного малого, и т.д. Довольно; вся эта суматоха прекрасна.
Под Шлиссельбургом лёд уже треснул! Скоро ледоход начнется и здесь, Мойка уже со вчерашнего дня довольно весело и открыто бежит под моими окнами. Через три недели начнется пароходная навигация, и в конце июня я уже сяду на судно.
Здесь говорят о больших реформах в паспортной системе[245]; все перипетии в Кронштадте, из-за которых пароходы часто задерживаются на 4 или 5 часов, должны быть упразднены; капитан представляет свой список (пассажиров — В.Д.), в паспортах ставятся печати, каждый пассажир оставляет свой паспорт у себя и не должен, как было раньше, погашать кордонное свидетельство. Надеются, что эти проекты будут утверждены императором в течение короткого времени; утверждена комиссия, состоящая из господ министерств иностранных дел, финансов и внутренних дел, которые это обсуждают[246].
Штиглиц сделал открытие, согласно которому существует число людей, по своим помыслам и рассуждениям после своих снов или каким-то другим мистическим образом, иногда без всяких церемоний приходящих в одно солнечное утро к отрадному убеждению, что они должны обратиться к нему и взять в долг 100 или более рублей серебром. Число таких просителей сейчас так велико, что он учредил комиссию по прошениям, в состав которой входит Давидов, вынужденный делать ему основательный доклад обо всех таких утренних мыслях.