отозвала своего барона Талейрана. Здесь, правда, забыли, что Луи разыгрывал с Турином и Римом комедию, потому что «он» не мог ничего предпринимать против Италии, иначе бы они застрелили его. Гарибальди просил передать ему: «Prenez garde, vous avez une queue de paille, à laquelle i lest très facile de mettre le feu
[812]».
Графиня Цеппелин вышла замуж за князя Ухтомского, военно-морского офицера, адъютанта великого князя Константина[813]. Восемь дней тому имел радость от визита Дюгамеля[814], который после Хомбурга истощал и просил передавать вам самый сердечный привет.
Мой паша живет здесь очень спокойно и ни с кем не видится. Он надеется на то, что парламентское заседание закончится для Шлейница плохо, а министром затем станет он. Я сохраняю с ним все еще хорошие отношения; каждый день он приглашает меня на обед — страшно интересно, всегда доходит до споров. В целом, ужасно много работы. Но что это была бы за жизнь без работы!
Четверг, 3 ноября 1860
«La conférénce de Varsovie est un coup d´olivier dans l´eau»[815] сказал Горчаков. Там не произошло ничего. Единственная встреча министров, на которой Горчаков держал большую речь и воскликнул: «Messieurs, j´ai bien des cartes, mais le n´ai pas d´atouts![816]» на что Тун сразу же ответил: «Allons, mon prince, on joue sans atouts[817]». В петербургской игре «Jarolasch», ералаш, как известно, играют без козырей[818].
Тем не менее, позиция России улучшилась. Воспоминание о Крымской войне проходит. Это дипломатическая заслуга Горчакова.
Александр II болен, император Франц-Иосиф уехал в ярости. Эти люди не договорились ни о чем. Два императора сблизились только лично. Франц-Иосиф жил в Лазенках в тех же комнатах, в которых он обитал во время своей последней встречи с Николаем (Николаем I — В.Д.). Входя, он сказал Александру (Александру II — В.Д.): «о, какие возникают воспоминания! Ах, если бы я мог повернуть время вспять!» Поляки совсем успокоились. Мы так хвастались нашим английским альянсом, но не знали о грубой статье в газете «Таймс»[819] — хватит, это стало совершенно гнусной историей.
Пополудни
Александры Федоровны больше нет[820]. Во вторник вечером прибыла кронпринцесса Ольга[821], которая в воскресенье в 10 часов утра отправилась на пароходе из Берлина, итого через 55 часов. Вскоре после — Михаил[822], прибывший из Лондона. Когда императорская фамилия уже собралась, вновь неожиданно появилась надежда на выздоровление. Но это была иллюзия. В среду вечером в Царском (Селе — В.Д.) прозвучало: «она умирает!». Всё устремилось ко дворцу. Комната больной и примыкающие залы были заполнены рыдающими, молящимися, стоящими на коленях великими князьями, великими княгинями, адъютантами, камергерами, генералами, придворными дамами, камеристками и проч. Умиравшая попрощалась со всеми. Император сидел на одре. Но она все еще не умерла. Лишь сегодня утром случился кризис. Вновь все понеслись во дворец. В половине девятого страдалица испустила дух.