Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности (Ирвин) - страница 72

Во-вторых, как отмечает Алвин Плантинга, «обвинения в высокомерии – это как философское смоляное чучелко: попробуйте употребить его против эксклюзивистов, и оно тотчас прилипнет к вам самим»[59]. Любой, кто признает за другими принцип высокомерия, должен понимать, что есть много разумных, благонамеренных людей, которые не будут с ним согласны. Таким образом, плюралист попадает в собственную ловушку, и его обвинение в интеллектуальном высокомерии опровергает само себя.

Наконец, вспомним самый аргумент плюралистов против эксклюзивизма: опрометчиво утверждать, что одна религия истинна, а все остальные в корне ошибаются. Суть его в том, что нет каких-либо объективных оснований полагать, что одна из великих религий ближе к истине, чем другие. Следовательно, заявление, что одна религия истинна, а остальные ложны, так как их догматы противоречат догматам этой религии, является безосновательным и неоправданным[60].

Ключевой вопрос всех этих споров в том, превосходит ли какая-либо из религий другие по эпистемологическому признаку. Действительно ли доказательства, подтверждающие истинность, скажем, христианства, не сильнее, чем доказательства, подтверждающие истинность буддизма или джайнизма? К сожалению, как отмечает тот же Алвин Плантинга, плюралисты редко «приводят доводы в пользу того, что ни одна религия не может быть ближе к истине, чем остальные. Они используют это как доказанный факт, в интересах толерантности позволяющий избежать самовозвышения какой-то одной религии»[61]. Но это спорная стратегия. Главный вопрос в споре между эксклюзивизмом и плюрализмом заключается в том, существуют или нет веские доказательства того, что только одна религия является полностью истинной. Плюралистам нужно уметь доказывать, а не просто предполагать, что таких доказательств не существует.

Нео-плюрализм, религия «Матрицы», интересна с точки зрения искусства и современной мифологии. Хочется надеяться, что к большему создатели и не стремились, потому что взгляды фильма на религию и духовность сложно обосновать и подкрепить доказательствами, пусть они и выглядят привлекательно.

Кто доволен, тот счастлив. Стоит лишь появиться малейшему беспокойству, и Счастье тотчас нарушено, и мы вновь пускаемся за ним в погоню[62].

Джон Локк

«Что есть счастье?». Немногие вопросы в этой жизни несут в себе такую экзистенциальную актуальность и вызывают столь обширный философский интерес. Именно счастья мы ищем всю свою жизнь. Возможно, оно не является нашей единственной целью, как утверждал Аристотель, но как минимум является одной из них. Лишиться счастья для большинства людей означает лишиться хорошей жизни, а может быть, и смысла жизни: зачем терпеть то, что не приносит удовольствия?