Наверное, они считают, что я сопру одну такую и попытаюсь добраться к Кейси вдоль берега.
Может, Итан, которым я был раньше, до того дня, когда Родди швырнул меня на тротуар, так бы и сделал.
Я – нет.
Мой взгляд останавливается на «Песочнице», единственном здании на той стороне улицы. Мама рассказывала про него по дороге в город, так что я в курсе, что это продуктовый магазин. Но в витринах также видна весьма обнадёживающая реклама наборов для подводного плавания и ожерелий с акульим зубом, а вдоль тротуара разложены надувные игрушки для бассейна. Вот выходит женщина, придерживает дверь для двух ребятишек: мальчик и девочка, в руках по мороженому в вафельном рожке, облизывают, довольные.
Вдруг девочка спотыкается о выбоину, и её рожок летит на асфальт. Мальчик моментально приходит на помощь: подхватывает под руку, предлагает свой рожок, чтобы унять слёзы. Она утирает глаза и улыбается.
Вернувшаяся, словно бумеранг, боль внезапно пронзает меня, и я отворачиваюсь.
Я ведь не врал, когда говорил, что родителям не стоит беспокоиться. Я больше не попытаюсь сбежать.
Там, в Бостоне, я убегал, потому что хотел найти Кейси.
Если бы я смог её найти, я бы всё исправил.
Но теперь я знаю, что не смогу.
Потому что Кейси больше нет и мне никогда её не найти.
Проходит, кажется, целая вечность, пока мама с папой и примерно двадцатью пухлыми сумками на каждого наконец не появляются из магазина.
– Ой, Дейв, мы забыли взять что-нибудь от пауков, – говорит мама. – Не мог бы ты…
– Конечно, – бормочет папа, выстраивая сумки на краю тротуара у моих ног, и тащится обратно в магазин.
Мама нависает надо мной, приглаживает мою кудрявую чёрную шевелюру.
– Ну и что ты пока думаешь о…
– Лара? Лара Померой, это ты?
Я поднимаю глаза и вижу, что к нам направляется платиновая блондинка в обрезанных джинсах и майке. Длинные ноги, плечи и лицо розовеют ожогами, делая её похожей на гигантского фламинго.
– Грета? Грета Кэрроуэй? – неуверенно откликается мама.
– Надо же, вспомнила! – восклицает женщина, заключая её в объятия. – Лара Померой! Поверить не могу!
– Я теперь Трюитт. Муж в магазине, а это мой сын Итан. – И мама машет рукой, чтобы я поднимался. – Итан, это миссис Кэрроуэй.
– О, уже мисс Кэрроуэй, – растягивает слова женщина. – Мистер Кэрроуэй пару лет назад свалил на «грейхаунде»[2] в Орландо.
Потом она протягивает холёную руку.
– Рада познакомиться, красавчик. Мы с твоей мамой вместе в школу ходили. А моя дочь Сюзанна… – Мисс Кэрроуэй оглядывается. – Сюзанна! Заканчивай уже болтать, иди поздоровайся.