— Я убедительно прошу вас! — Мария сняла полотенце с шеи, как бы невзначай закрутила его в тугую витую ленту.
Вилор с некоторой опаской взглянул на получившийся предмет, но не отступил:
— Ты тут свои законы не устанавливай, понятно?! Тоже мне — учредилка прогнившая нашлась. Видали мы таких!
— Таких вы ещё не видели, уверяю вас, — тихо и зловеще произнесла Мария. — Последний раз добром прошу открыть ванную.
— Не пугай, не пугай, ишь ты выискалась! — Вилор немного струхнул — уж больно решительный вид был у Марии, да и скрученное полотенце действовало на нервы. Но сдаваться какой-то буржуазной мокрощёлке всё ещё не хотел. — Мы таких в гражданскую пачками к стенке прислоняли. Курва буржуйская будет мне тут…
Не договорил. Полотенце мгновенно, будто само по себе, взвилось в воздух, обхватило горло ветерана гражданской. Его ноги вздёрнулись в воздух, тут же грохнулись об пол, снова взлетели, снова грохнулись. Вилор покраснел, начал задыхаться, хрип вылетал из разверстого рта, руки пытались ослабить мёртвую хватку полотенца. Безрезультатно…
Из комнаты вылетела толстуха, завопила в уже знакомой тональности, немного изменив текст:
— Убивают! Убиваааают!
— Не надо кричать, — убедительно сказала Мария. — Вас как зовут?
— Глафира, — растерянно ответила толстуха, вся как-то сдулась, будто из неё выпустили воздух. — Глафира я.
— Несите, Глаша, ключ и отоприте ванную, будьте так добры, — любезно попросила Маша, чуть ослабила полотенце. — Продублируйте, пожалуйста, распоряжение, Вилор Ананьевич.
— Неси, неси, дура чёртова! — по большому счёту, грубое это приказание можно было принять за дублирование команды Марии. Толстуха так и поняла. Кинулась в комнату, вернулась с ключом, он долго не мог попасть в скважину. Вилор сопровождал возню хрипением и нецензурными характеристиками медлительности супруги. Наконец, замок клацнул, освободил дверь. Мария тут же вернула полотенце себе на шею.
— Спасибо вам большое, я вас не задерживаю. Да, и поставьте телефон в прихожую, он мне понадобится.
И скрылась за дверью. Послышался шум воды.
Страдалец, освобождённый от удавки, тяжело заворочался на полу. Жена хлопотливо суетилась вокруг него, помогла подняться. В обнимку они добрались до своей половины. Вилор рухнул на диван, принялся массировать шею, опоясанную багровой полосой.
— Влас, это что же с нами будет? — заплакала толстуха. — Она ж тебя убьёт!
— Ещё поглядим, кто кого задавит, — с паузами ответил супруг. — И не суй мне Власа! Сколь разов дуре говорить! Вилор я. Ви-лор. Можешь ты вогнать это в свою дурью башку?