— То есть, наша работа здесь окончена? — уточнил я.
— По большей части, — подтвердил он.
— И что тогда? — спросил я и, заметив, как он внимательно осматривает окрестности, поспешил успокоить: — Мы здесь одни.
Я уже определил это ранее.
— Здесь много чего затевается, — наконец, сказал он, — гораздо больше, чем я в состоянии полностью понять. Ты слышал о Царствующих Жрецах и о кюрах?
— Все слышали о Царствующих Жрецах, — пожал я плечами. — Кто ещё мог создать этот мир, эту вселенную?
— Возможно, — покачал головой мой собеседник, — Царствующие Жрецы — дети этого мира, этой вселенной.
— Они — боги, — сказал я.
— Могут ли они быть богами, — заявил он, — будучи детьми мира, настолько же, насколько такими же детьми являются слин или кайила?
— Я слабо разбираюсь в таких вещах, — развёл я руками. — Я же не Посвящённый.
— Посвященные, — скривился Тиртай, — мошенники и лицемеры, живущие за счёт суеверий низших каст.
— Осторожнее, — предупредил я, рефлекторно озираясь.
— Ты веришь в Царствующих Жрецов? — осведомился мой собеседник.
— Конечно, — кивнул я.
— Ты думаешь, что они интересуются нами? — спросил он.
— Какой интерес могли бы представлять мы, или урты, или слины, для таких далёких и могучих существ?
— Но Ты веришь в них? — настаивал Тиртай.
— Разумеется, — ответил я. — Не забывай об Огненной Смерти. Известно много надёжно подтверждённых случаев.
— Значит, они всё же иногда интересуются нами, — заключил он.
— Похоже на то, — согласился я.
— Чего они боятся? — поинтересовался Тиртай.
— У них нет страха, — покачал я головой.
— А как же тогда, — спросил он, — законы об оружии и технологиях?
— Откуда мне знать? — пожал я плечами.
— Приведение их в жизнь, — заметил мужчина, — не всегда кажется совершенным.
— Несомненно, они приводят их в жизнь, когда и как им это захочется, — предположил я.
— Или же, возможно, — предположил Тиртай, — они не всегда обнаруживают ошибки или нарушения.
— В таком случае они должны были бы быть, до некоторой степени, конечными и ограниченными, — заметил я.
— Вот именно, — согласился он.
— То, на что Ты намекаешь — ересь, — напомнил я.
— Или правда, — заявил он. — Предположи, что Царствующие Жрецы, мудрые и сильные, или жестокие и сильные, или высокомерные и сильные, или экзотичные и сильные, были бы по-своему смертны, уязвимы и озабочены тем, чтобы защитить свой вид и свой мир.
— От кого? — осведомился я.
— От других, — ответил Тиртай.
— От кого, от других? — уточнил я.
— Например, от кюров, — ответил мой собеседник.
— Вы уже произносили это слово прежде, — сказал я. — Мне оно не знакомо. Кто такие эти кюры?