Войновичу, надо полагать, не удалось свернуть десятки пленок в одну бобину, вот и получились две. Но возможно, что Циглер ошиблась. Главное, она указала: «Мне нужно было их где-то хранить до моего возвращения в Вену, чтобы потом уже в Австрии найти издателя. В Москве я передала пленки доктору Марте».
Речь шла о Г. Марте. В австрийском посольстве он тогда — атташе по культурным связям.
В посольстве хранить пленки было вполне безопасно. Не исключалось ведь, что квартиру австрийской славистки посетят в ее отсутствие сотрудники КГБ. Ну а дипломат мог, не опасаясь досмотра, послать микрофильм в Австрию — родственникам Циглер. О чем она и просила.
В фильме Бильштайна есть интервью с Марте. Бывший атташе подчеркнул: «Безусловно, в обязанности работника отдела культуры не входит пересылка рукописей из одной страны в другую, а в том случае — на Запад.
Но я это сделал — для себя. Я рискнул ради себя самого. Я даже рискнул не обременять этим делом посла или само посольство».
Возможно, «рискнул» — воспользовался услугами почты. Но допустимо, что отправил микрофильм в дипломатическом багаже, не подлежавшем досмотру. Обычная практика.
Это в постсоветскую эпоху и не скрывали. К примеру, в 2015 году Ерофеев указал: «Американские дипломаты помогли мне с Аксеновым переправить „Метрополь“ в Америку».
В советскую же эпоху не рассказывали о таком способе отправки. Потому что аксиоматически подразумевались обвинения в сотрудничестве с иностранными разведывательными службами. Ну а прежде всего разведчиками считали атташе по культурным связям.
Иностранные граждане, помогавшие диссидентам, тоже избегали разглашения сведений о помощи дипломатов. Причина сходная: опять подразумевалось сотрудничество с разведывательными службами, пусть и своего государства. Что противоречило бы репутации независимого ученого или журналиста.
Пренебречь соображениями подобного рода можно было лишь в исключительном случае. Надо полагать, таковым и признали задачу опровержения слухов о связи публикаций гроссмановского романа с антисолженицынскими интригами КГБ, а точнее — ЦК КПСС.
Фотокопия рукописи, отправленная в австрийскую столицу, попала затем к Е. Г. Эткинду. Известный советский филолог, переводчик, он был в 1974 году выслан за границу. Работал во французском университете.
В упомянутом телефильме Бильштайна есть интервью с Эткиндом. По его словам, он приехал в австрийскую столицу и там встретил Циглер, передавшую, как она сказала, «скромный подарок из Москвы».
Надо полагать, встреча неслучайная. Циглер не сумела найти издателя сама, вот и обратилась к известному филологу, приехавшему в Австрию. «Подарком» же был микрофильм. Эткинд отметил: «Я посмотрел пленку на свет и увидел то, что меня удивило — заголовок: „Василий Гроссман. Жизнь и судьба. Москва. 1960“ — напечатано на машинке».