— Мир благословенной Мьярне и вам, верные защитники. Будьте милостивы, не оставьте путника на ночь за воротами.
— Мир и тебе, путник, — отозвался один из воинов. — Припозднился ты к воротам. По закону свободной Мьярны после заката в город пускать не положено.
— Но ведь солнце еще не село.
— Решетка, потом еще створки… когда запрем, как раз сядет. Завтра приходи, только смотри, снова не опоздай.
Стражник засмеялся, и в этом смехе Сабаар услышал не веселье, а заносчивость и презрение. Тут же захотелось поставить гордеца на место, но он сдержался, тоже широко улыбнулся:
— А я слышал, что Мьярна — гостеприимный город, что местные жители вежливы, умны и образованны, и оттого добры к путникам, но по вам такого не скажешь. Соврали мне, видно.
— Нет, мой юный друг, ты просто неверно понял, — вступил в разговор второй, — слушай меня, я объясню. Путники — они все разные. Есть среди них хозяева, те, что из дальних стран возвращаются в родной дом. Есть гости, те, что путешествуют с разным товаром ради выгодной торговли, или еще мудрецы, которые собирают знания и несут их свет людям. Таких путников у нас всегда ждут, встречают с почетом и уважением. А ты, друг мой, не хозяин, — продолжал стражник, — вид у тебя уж очень дикий и говор бестолковый. И не гость — товара у тебя нет, знаний по малолетству тоже… меч вот, похоже, хорош. Никак мальчик прихватил отцову игрушку да решил податься в наемники? А такого сброда — всяких наемников, паломников, прочих праздношатающихся бездельников — у нас не привечают. Пользы от них городу мало, а вот бед…
Пережидая исполненную превосходства речь, Сабаар представил, как сейчас обернется и перелетит стену — вот бы послушать, выскочит сердце этого умника от такого зрелища или нет. «Тогда и поглядим, кто над кем будет потешаться» — со злорадством подумал он. Но потом решил, что все это просто каприз, детская выходка, а он уже не ребенок, потому не стоит.
И вовремя. Стражник как раз начал объяснять, где дикому мальчишке самое место, как из ворот показался старик в длинной шелковой тунике и богато украшенном плаще. Увидев Сабаара, старик словно остолбенел перед полуопущенной решеткой, потом всплеснул руками и закричал на стражей:
— Гнев Творящих на ваши головы, сучьи дети! Да как вы посмели до заката ворота запирать, а гостя держать за порогом! А ну живо впустить!
И как только решетка поднялась достаточно, чтобы пройти — сам выскочил навстречу.
— Не гневайся… — он на миг замешкался, соображая как обратиться, и, приняв решение, продолжил, — не держи обиды, почтеннейший. Добро пожаловать в город. Я — мытарь-блюститель Нибьян Лир от имени Торговой палаты свободной Мьярны приветствую тебя, почтеннейший, и прошу простить. Парни эти еще молоды, многого не понимают — дерзостей тебе наговорили не со зла, а так, по недомыслию…