И улыбнулся, хоть криво, но все же с радостью и облегчением.
Погода стояла ясная, бархат ночи осыпали звезды. Армин допивал уже четвертую кружку вина — слава Творящим, оно нашлось среди запасов Датриса, — и таращился в небо: выискивал все перышки в распушенном хвосте уходящего соловья. Он не помнил, чтобы когда-нибудь уставал так, как сегодня. Надо было бы поспать, но напряжение тяжелого дня не отпускало, оставалась одна надежда на вино да на детскую привычку считать звезды.
Чтобы добраться до лагеря им с Кайле понадобился целый день. И спуск по склону, достаточно пологому, чтобы просто аккуратно шагать, а не карабкаться, обвязавшись веревками, несмотря на терн и ежевику, до крови изодравшие руки и ноги, был еще самым легким испытанием. А вот когда пришлось переходить вброд запруженный ручей, а после мокрым и продрогшим — лезть в гору, ставшую вдруг гораздо круче; цепляться за уступы и трещины, когда нет даже длинных поясов, чтобы хоть как-то обезопасить друг друга, — вот тогда стало тяжело по-настоящему. Руки молоденькой ученицы, непривычные к силе огня, опалило чуть не до локтей, повязки, которые Армин кое-как сделал из обрывков своей мантии, почти не защищали от новых ссадин и сразу пропитались кровью. Она, конечно, храбрилась, и до последнего карабкалась сама, пятная красным камень, но вскоре стало ясно, что такая самоотверженность никому не на пользу: у девчонки началась лихорадка. Тогда пришлось посадить ее за плечи и тащить на себе вверх по склону до самого лагеря.
Между тем маги ордена и тиронские мастеровые похоронили погибшего парнишку. Насыпали на могиле небольшой курган из камней той же лавины. Магистры вместе с предводителем крылатых, как сумели, подлечили Датриса: вправили кости, восстановили работу органов и просто влили силы. Теперь осталось обеспечить ему покой и уход, позволить телу самому исцелиться.
Когда Армин и Кайле вернулись, учитель все еще не отходил от Датриса, Майяла, от усталости превратившаяся в иссохшую мумию, варила лечебные травы, мастеровые собирали походный ужин. И Армину достались ученики. Парнишке повезло, в обвале он почти не пострадал: срастить пару небольших трещин оказалось несложно. А вот руки Кайле пришлось разматывать, отрывая по живому, накладывать мазь и перевязывать снова. Ничего, дня три-четыре — и забудет, что у нее что-то болело.
А когда поели — все тут же уснули. Даже Майяла прилегла рядом со своим покалеченным учеником. Только Армин с учителем да предводитель стражей все еще сидели у костра, пили вино и молчали. Наконец Дайран Могучий отставил кружку и сказал: