— К тебе гости, примешь?
Не успел Адалан ответить, как в комнату вбежала Кайле, бросилась к нему и крепко обняла.
— Лан, слава Творящим, ты очнулся! Я так боялась! Мы все беспокоились, — она отстранилась, сев на постель, оглянулась на Сабаара, — вдруг с вами что-то случится: портал закроется или лавиной снесет…
Она замолчала, шмыгнула носом, и вдруг заговорила тихо и виновато:
— Спасибо тебе, Лан. Если бы не ты, мы бы все погибли. Вы оба… спасибо, что рисковали…
Кайле хлюпала носом и все говорила, говорила о том, какие они герои, но Адалан не слушал. Какое спасение, какие герои? Сабаар — да, может быть, но он? Ведь это из-за него все! Это его сила столкнула горы и разбудила демонов, его страх и отчаяние обрушили лавину на несчастных ласов. Это его, Адалана, слабость чуть не убила Кайле! А теперь она же — благодарит?!
Стало до отвращения стыдно. И когда она взяла его за руку, все так же повторяя: «Прости, прости…» — он вырвался и крикнул:
— Замолчи!
Крик вышел глухой и слабый, но от этого звучал лишь злее. Кайле испуганно отшатнулась, и правильно: чудовище не заслуживало ни ее благодарности, ни ее ласки.
— Замолчи, — повторил Адалан. — За что ты благодаришь? За страх? За боль и смерть? Или за разрушенную деревню, за людей, там, под развалинами?! Да как ты не понимаешь?! Если бы не я, ничего этого бы не было! Ни землетрясения, ни лавины… вам вообще не пришлось бы тащиться в горы!
От такой ярости она побледнела, вскочила с кровати, словно хотела броситься прочь. Но вдруг повернулась к Сабаару и, обхватив его за шею, горько, по-детски расплакалась.
Это было больно! Как же больно… гораздо больнее, чем все последние дни и ночи — видеть Кайле вот так открыто, доверчиво рыдающую в объятиях другого!.. Пусть этот другой был Сабааром, братом, который никогда не предаст и не обидит, который даже и не человек; пусть Адалан и сам знал, что хранитель чувствует горе другого, как свое и, может быть, именно поэтому утешает, — все равно!
Сабаар все крепче прижимая Кайле к груди, смотрел прямо на него, в глаза. «Что ты делаешь? — беззвучно шептали его губы. — Зачем, Лаан-ши? Перестань…» И он был бы рад перестать, остановиться, но не мог: злость на себя, злость на Кайле, вина и обида рвали на части, и было больно так, что хотелось умереть.
Вошедшего вслед за Кайле Фасхила он даже не заметил. Оглянулся лишь тогда, когда страж насмешливо прервал:
— Не зарывайся, Лаан-ши, ты не бог. Всего лишь самонадеянный щенок, вообразивший, что ему все можно. Уж конечно, в чем-то ты виноват, не без этого. Например, в том, что сорвал Датриса и заставил мчаться в горы, ну да ему полезно… Или в том, что довел до слез девочку. Но только не в том, что лавина похоронила селение. Посмотри.