Он вставал, отдыхал и выпивал кофе на ковре: а после приводили лошадей, и он скакал до новой стоянки лагеря. Но, если в пути он испытывал жажду, то делал знак слугам, и тот, который готовил кофе, ехал рядом с ним, приготовив горшки и жаровню, горящую на медных скобах в седле, чтобы приготовить чашку кофе в походе, не останавливаясь; а на закате женщины уже ждали их в палатке, сооруженной, как прошлым вечером.
В тот день было пасмурно, и это было так странно после изобилия солнечного света, что мы с Ньюкомбом спустились посмотреть, куда делись наши тени, разговаривая о том, на что я надеялся, и о том, чего хотел он. То и другое совпадало, так что мы получили передышку для ума, чтобы отметить красоту рощ Семны, с ухоженными пальмами между небольшими заборами из сухого терновника; там и сям были хижины из тростника и пальмовых веток, укрывающие владельцев и их семьи на время плодоношения и сбора урожая. В самых низких садах и в русле долины были узкие колодцы, обитые деревом, вода в которых, говорили, была достаточно пресной и никогда не портилась, но текла так медленно, что напоить нашу толпу верблюдов было делом целой ночи.
Фейсал написал письма из Семны двадцати пяти вождям племен билли, ховейтат и бени-атийе, сообщая, что он со своей армией скоро будет в Веджхе, и они не должны это пропустить. Мохаммед Али встряхнулся, и, поскольку почти все наши люди были из его племени, он помог нам строить отделения и уточнять их маршруты на завтра. Наши разведчики воды пришли доложить о том, что в двух хорошо расположенных точках на прибрежной дороге есть мелкие пруды. После перекрестного допроса мы решили послать четыре отряда туда, а остальные пять — по холмам, таким образом, мы думали прибыть скорее и безопаснее в Абу Зерейбат.
Маршрут выбрать было непросто со скудной помощью муса джухейна, наших осведомителей. У них, казалось, не было единицы времени меньше, чем полдня, и единицы пространства больше отрезка и меньше перехода; а переходы могли составлять от шести до шестнадцати часов, в зависимости от воли человека и от верблюда. Связь между нашими соединениями была проблематичной, потому что часто ни в одном не было человека, который умел бы читать или писать. Промедление, замешательство, голод и жажда нависали над этой экспедицией. Их можно было бы избежать, если бы время позволяло изучить маршрут наперед. Животные оставались без еды около трех дней, и люди шли последние пятьдесят миль с полугаллоном[57] воды, без пищи. Однако это все равно не омрачило их дух, и они двигались рысью в Веджх довольно весело, с хриплыми песнями и розыгрышами; но Фейсал сказал, что еще один жаркий и голодный день может подорвать и их скорость, и их энергию.