Я сразу пришел в его дом, и он рассказал мне всю историю. Турки пришли с тремя батальонами, многочисленной кавалерией на верблюдах и пехотой на мулах. Их командование было в руках Галиб-бея, который обращался со своими отрядами с великой строгостью, потому что на них смотрел командующий войсками. Фахри-паша частным образом сопровождал экспедицию, которую вел Дахиль-Алла эль Кади, он же был посредником в отношениях с арабами — наследственный законодатель племени джухейна, соперник шерифа Мохаммеда Али эль Бейдави и второй человек в племени после него.
Они пересекли вади Йенбо до рощ Бруки за первый переход, и этим поставили под угрозу связь арабов с Йенбо. Они также вполне могли обстрелять Нахль Мубарак своими семью пушками. Фейсал не был напуган ни на йоту, но бросил племя джухейна влево, чтобы обработать большую долину. Свой центр и правое крыло он оставил в Нахль Мубарак, а египетскую артиллерию послал занять позицию в Джебель-Аджиде, чтобы не допустить в нее турок. Затем он открыл огонь в Бруке из своих пятнадцатифунтовок.
Расим, сирийский офицер, в прошлом командир батареи в турецкой армии, сражался с помощью этих двух пушек; и сделал из них большое зрелище. Их послали в подарок из Египта, однако это был старый хлам, который сочли годным для диких арабов, так же как и шесть тысяч винтовок, поставленных шерифу, остатки от кампании Галлиполи, были негодным оружием. Так что у Расима не было ни прицела, ни дальномера, ни дальномерных таблиц, ни взрывчатки.
Его дистанция была около семи тысяч ярдов, но фитили его шрапнели, древности времен войны с бурами, были забиты зеленой землей; если они и взрывались, то иногда палили в воздух, а иногда слегка задевали цель. Однако у него не было возможности отказаться от своих боеприпасов, если дела пойдут плохо, и он палил с большой скоростью, громко хохоча над таким способом воевать, и племена, видя коменданта таким веселым, приободрились и сами. «Ей-Богу, — сказал кто-то, — это настоящие пушки: главное, чтобы от них был шум!» Расим клялся, что турки погибают целыми кучами, и арабы рванули вперед, подогретые его словами.
Все шло хорошо, и Фейсал уже надеялся на решительную победу, когда внезапно его левое крыло в долине дрогнуло, встало, наконец, повернулось к врагу спиной и в суматохе вернулось в лагерь. Фейсал из центра бросился к Расиму и закричал, что джухейна разбиты, и надо спасать пушки. Расим запряг упряжку и рысью поскакал к вади Аджида, где египтяне боязливо держали совет. За ним потекли племена аджейль и атбан, люди ибн Шефии, гарб и биаша. Фейсал и его домашние составили тыл, и осторожной процессией они двинулись к Йенбо, оставляя джухейна с турками на поле боя.