Батийна уже видела неминуемую смерть, однако изо всех сил норовила вырвать чумбур из рук мужчины.
— Если вы разбойники, так постыдитесь отнимать коня у женщины! Если же цель у вас другая, меня вы можете убить, по и ваши головы не уцелеют. Скроетесь хотя бы под землю — новая власть все равно вытащит вас за волосы, подниметесь на небо — она и оттуда стянет за ноги.
— Заткнись, сука!
— Пожалейте самих себя, несчастные. Вас науськивают враги… Я не сделала вам ничего дурного.
Откуда-то издалека послышалось что-то похожее на звон колокольчиков: дынг-дынг. Мужчины, кажется, растерялись. Крепко упершись обеими руками в стремена, Батийна потянула к себе чумбур светло-серого. Но в этот миг ее оглушил неимоверный грохот, словно разверзлось небо. В глазах засверкали молнии, в ноздри шибануло запахом крови. Батийна почувствовала, что летит в бездонную пропасть. Наступила ночь для нее.
Понеслась куда-то, словно брошенный с высоты камень, загудело, засвистело у нее в ушах. Впились щупальца спрута, то стискивая ей тело, то разрывая на части. И, не дав опомниться ни Батийне, ни разрывающему ее спруту, тьма поглотила их.
О смерть, бесчувственная смерть! Да, так и есть. Но сколько времени Батийна находится в ее объятиях? Черная бездна то втягивала ее в себя, то раскачивала, как в лодке, то несла по какому-то грязному, зловонному течению, кружила, как щепку в водовороте, то тискала, мяла, колотила чем-то. Батийна рассыпалась, словно кусок глины, без души и без крови. Возможно, в глубине едва тлеющего сознания возникал вопрос: «Что со мной? Куда меня несет?» Подав признаки жизни, Батийна опять впадала в беспамятство, превращалась в бесчувственное тело. И лишь время от времени чуть слышно стонала. «Где это я? Есть ли хоть одна живая душа возле меня? Пить! Пить!» — хотела она попросить, но голоса ее не было слышно.
Время течет.
Повеяло свежестью, в лицо ей брызнули мелкие капли теплого дождя. Словно просыпаясь от глубокого сна, женщина вдруг раскрыла глаза. Засияло голубое небо, заклубились белые, как вата, пышные облака.
«Вот дпво, сон это пли явь?» — не успела подумать Батийна, как опять впала в беспамятство.
Очнувшись после долгих дней забытья, она ясно ощутила, что лежит завернутая в белоснежную простыню. Не слышно звона дынг-дынг.
Над ней стоял неизвестный человек, глядя на нее, как на старую знакомую:
— Опомнись! Приди в себя, дочка!
Человек весь был в белом, как ангел.
«Где я нахожусь? Кто вы?» — вопрошающе посмотрела на него Батийна.
Врач мягко коснулся рукой ее лба.
— Не бойся, дочка. Поправишься.