Смерть и надежда вечно борются меж собой: первая пугает, стращает человека, вторая подбадривает его, будит в нем честь и гордость. Разбуженная человеческая гордость Зуракан сейчас тормошила ее. Перекидывая свою палку из руки в другую, она собирала джоргемиш.
Второпях Зуракан не замечала щавельника. Щавель! Настоящий щавель на зеленой поляне посреди девяти перевалов и припахивает кумысом! Зуракан даже приободрилась, словно выпила большую чашу терпкого кумыса. «О, теперь меня и медведь не одолеет. Буду биться до последней капельки!..»
И она опустилась на землю. Положив палку рядом с собой, она выбирает спасительную траву с тоненьким стебельком, узенькими листочками и розоватыми сережками, целыми пучками запихивает в рот и жует с хрустом, то и дело оглядываясь по сторонам. «Вот это еда, настоящая… Теперь я наберусь силы…»
Волчья семейка сидела, повизгивая время от времени, чуть поодаль, не решаясь вцепиться в нее клыками, но и не уходя, напоминая собой пастушьих дворняг, стерегущих стадо. Но вот волчица, словно все это слишком затянулось и надоело ей, подняла морду к небу и, провыв некоторое время, поплелась за шагнувшим куда-то волчонком. «Ну, чем, собственно, они отличаются от собак? Разве человек обречен стать добычей собак?»
Где-то поблизости что-то зашуршало. Схватив палку, Зуракан вскочила. Нет! Оказывается, ни на миг она не забывала, что опасность рядом. Матерый волк хотел было украдкой подползти к ней по высокой траве. Он уже изготовился прыгнуть да вцепиться в нее, как женщина опрометью метнулась навстречу.
Волк не испугался, не побежал назад. Он угрожающе зарычал. Сделал шаг вперед, клацая зубами.
Зуракан высоко замахнулась палкой и сделала еще шаг.
«Ну, зверь клыкастый! Нападай, вцепись зубами… О боже, не дай промахнуться. О несчастный мой Текебай. Прискакал бы сейчас на быстроногом жеребце… Бросился бы на волков или замялся бы, заплакал бы по своей привычке?.. Горемыка мой, горемыка! Ты заплакал бы, конечно…»
Не успела подумать, как раздался шорох и слева от нее. Подходит и второй, наверное. Но Зуракан не спускала глаз с самца. Смотрела на него неотрывно, словно хотела заворожить взглядом. Боялась, что, если оторвет от него взгляд, волк немедля набросится. «У человека глаза неотразимы, грозны. Говорят, дракон и тот потупит глаза перед человеком. Нет, не осмелится этот наброситься на меня спереди… А вдруг бросится тот, что сзади?..»
Оттуда подкрадывались волчица и волчонок. Может, есть еще другие? Эх, были б у Зуракан сзади глаза! Не одолели бы волки ее тогда! Хоть и смотрели ее глаза вперед, но уши были навострены во все стороны. Зверь, показалось ей, подкрадывающийся сзади, подошел очень близко, уже готов прыгнуть. Она чувствовала это, ощущала всем своим существом. «Да, волчица подошла близко, совсем близко. Осталось, может быть, десять шагов… Нет, семь… пять… не-ет… вот прыгнет сейчас!»