— Стой! — прошептал Сергей.
Он вдруг понял, что переместился из ванной комнаты в какое-то огромное помещение, заполненное людьми. Только что Сергей смотрел на струйку воды, мирно стекающую в раковину, а сейчас вместо сиреневых плиток кафеля с рисунками танцующих дельфинов и розовой дверцы, закрывающей душевую кабину, его окружила небесно-голубая дымка. Почему-то странное перемещение не удивило его, он с интересом оглядывался по сторонам. Люди были разными, молодыми и старыми, худыми и тучными, красивыми и безобразными. Всех их объединяло одно общее свойство, — их тела, так же, как и тело порхающего по спальне Марины незнакомца, окружала дымчатая аура красного света. Сергей посмотрел вниз и с каким-то благоговейным ужасом осознал, что здесь отсутствует пол. На его месте блистала пустота. Окружающие люди плыли в воздухе, словно бестелесные призраки, увлекаемые к двери, темнеющей вдалеке, как черный провал на фоне небесной сини.
— Кто вы… — проговорил Сергей, голос, до сего момента едва слышный, загрохотал, как раскат грома.
Стоящий рядом с ним мужчина зажал ладонями уши и виновато улыбнулся. Этот очень человеческий жест побудил Сергея обратиться к нему с вопросом.
— Кто ты такой? — повторил он как можно тише, но даже подобной силы звук прозвучал слишком громко.
— Кто я? — вопрос озадачил мужчину. Он обвел рукой пространство вокруг себя. — Спроси лучше, кто мы? — и прежде, чем Сергей заговорил, умоляюще прижал ладонь к худой груди. — Только, пожалуйста, не кричи! Ты мешаешь слушать!
Авдеев замолчал, и в уши ему влилась какая-то сложная звуковая гармония, похожая на сотканную из нот удивительную музыку, издаваемую человеческими голосами.
— Ты слушаешь музыку? — спросил он настолько тихо, насколько позволяли голосовые связки.
— Музыка? — Человек озадаченно нахмурился. Он был одет в полосатое тряпье с отпечатанным черным цветом номером на надорванном и подшитом грубыми стежками кармане.
Сергей с леденящим ужасом понял, что его собеседник облачен в форму заключенного немецкого концлагеря. Человек был невероятно худым, на скулах чернела щетина. Рядом с ним в безмолвной сосредоточенности сидел высокий, костлявого телосложения мужчина. Взгляд его прозрачно-серых глаз был устремлен в пустоту, на плечах был накинут китель военного покроя, ткань истерлась от времени, но узнать форму офицера вермахта не составляло труда.
— Черт вас побери! — прошептал он. — Что здесь происходит?!
— Тсс… — узник прижал палец к обескровленным губам. — Не следует произносить это имя!
— Почему?
— Он слышит… — Мужчина оглянулся. — Ты поймешь. Если останешься с нами, ты со временем все поймешь. Чего здесь много, так это времени. — Он грустно и задумчиво улыбнулся.