Моцарт (картины из жизни) (Каринцев) - страница 13
Моцарт четырнадцати лет.
И когда, сидя в возке, отец и сын подъезжали к воротам вечного города,[1] Леопольд тихо поучал мальчика:
— Италия — это обетованная страна для музыкантов. Нет и не может быть музыканта, если его не признает Италия… Тебе еще предстоит поработать, мой славный мальчик.
— Папа, а мы попадем в Ватикан? Я хочу услышать знаменитое церковное сочинение Аллегри. Говорят, что ноты этого сочинения хранятся у самого папы, и никто, ни один человек не имеет права списать их… Я должен услышать эту музыку! Она должна меня многому научить…
— Непременно услышишь, Воферль! Мы попадем в Рим как-раз в праздник, когда в Ватикане исполняют ее.
Публика стекалась в Ватикан, где должно было исполняться духовное сочинение Аллегри, играемое только один раз в год. Римский папа ревниво оберегал это музыкальное произведение, и строгая кара ждала того, кто перепишет эти ноты или даже покажет их постороннему. Среди слушателей были, конечно, Моцарт с сыном.
Напряженно слушал Вольфганг это замечательное произведение, и ночью, когда отец спокойно спал, мальчик что-то прилежно записывал в свою нотную тетрадь.
На утро, перед тем как уйти, Вольфганг протянул отцу свою запись и, хитро усмехаясь, сказал:
— Отец, этот подарок мы пошлем нашей Наннерль… Она будет первым человеком после папы, имеющим ноты Аллегри.
Взглянув на ноты, отец присел. Перед ним была точная, нота в ноту, запись слышанного вчера сложного многоголосного произведения композитора Аллегри.
— Это не может быть, это не может быть… — растерянно шептал старик.
Не понимая, что он делает, и не думая о последствиях, Леопольд схватил ноты и быстро выбежал на улицу, увлекая за собой и сына. Через полчаса он был уже в Ватикане у своего приятеля, певчего капеллы, Кристофори.
— Скажите, Кристофори, верно ли все это? Не чудо ли это?
И когда Вольфганг сыграл перед Кристофори то произведение, в котором певчий вчера сам участвовал, Кристофори чуть не упал со стула.
— Об этом надо доложить папе! — пробормотал он.
И неизвестно, что скрывалось под этими словами: угроза или ожидание награды.
Когда Вольфганг вскоре после этого выступил перед римским папой, повторил перед ним музыку Аллегри и сыграл свои собственные импровизации, папа сказал своим кардиналам:
— Не наказать, а наградить мы должны этот талант!
И он пожаловал Вольфгангу орден рыцаря золотой шпоры, высшую награду, которую до него получил лишь знаменитый композитор Глюк.
С красной ленточкой и с орденом, болтающимся на груди, предстал юный Моцарт в Неаполе на концерте пред учениками консерватории. Необыкновенная для того времени техника, необычайная мелодичность и звучность игры Моцарта привели неаполитанцев в неописуемое изумление. Слушателям была непонятна эта сила в мальчугане. И когда один из них заметил на пальце играющего музыканта большое кольцо, суеверный неаполитанец решил, что вся сила Моцарта — в этом кольце.