— Долой кольцо! — заревел он на всю залу.
— Долой кольцо! Долой кольцо! — в исступлении поддержали его остальные.
Моцарт спокойно снял «талисман» и продолжал играть как ни в чем не бывало. Восторгу слушателей не было предела, они вынесли мальчика из зала на руках…
В шуме, в волнениях и в тревоге итальянских дней Моцарт не забывал писать оперу, которую ему заказал Миланский театр. Она была готова, когда настал срок поездки в Милан.
В этот прославленный на весь мир своими певцами и своей музыкой город Моцарт повез свое новое произведение, большую оперу — «Митридат, царь понтийский».
— Синьора Бернаскини, — говорил Моцарт в первый же день свидания со знаменитой певицей, которая должна была петь главную партию, — мне говорили, будто вы сомневаетесь в том, я ли сочинил для вас арию из третьего акта. В таком случае только полчаса терпения…
И тут же при артистке Вольфганг записал три новых арии, одну красивее другой.
— Выбирайте, какая вам больше нравится.
В порыве восторга певица расцеловала личико 14-летнего композитора.
Опера была представлена и имела колоссальный успех. Но больше всех, кажется, был доволен переписчик нот, у которого нарасхват раскупали копии отдельных арий из оперы, что дало ему не малый доход. Поэтому он особенно охотно и искренно присоединил свой голос к доносившимся из театрального зала бурным крикам:
— Да здравствует юный маэстро!
Прошли годы… Моцарт — уже не мальчик, ему 22 года. Его гениальность признана всюду, но только не на родине. После своего триумфа в Италии он вернулся в Зальцбург. Очень требовательный к себе, он весь ушел в работу над новыми произведениями, но для него был невыносим затхлый воздух мещанского городишки, где архиепископ держал его около себя точно на привязи. Три года жизни в Зальцбурге, на нищенском положении, были для Моцарта мукой. Ему необходим был вольный воздух чужих стран, но архиепископ наотрез отказался дать отпуск. Моцарт подал в отставку, и на этот раз вместе с матерью отправился снова по белу свету, чтобы упрочить свое материальное положение.
Но ожиданиям Моцарта не суждено было сбыться. Всюду и везде он сталкивался с тупой и самодовольной знатью, которая единственными достоинствами человека считала деньги и происхождение.
В Мюнхене курфюрст пренебрежительно заявил, что он не принимает к себе на службу выгнанного из Зальцбурга музыканта. Друзья стараются помочь Моцарту, устраивают ему концерт, который сопровождается шумными восторгами и овациями. Но отец предостерегает сына от увлечения этой мишурой и пишет ему: