— Он меня все еще ненавидит?
Брайану едва хватило смелости выслушать ответ.
— Не знаю, Брайан. — Петра нахмурилась. — Он про тебя никогда не говорит.
— Но такое возможно?
— С Джеймсом все возможно. — Повернувшись к Брайану, она протянула ему то, что принесла. — Смотри.
Бумага была желтоватой и мятой. Бечевка — тонкой и, видимо, такой же старой. Газета. Показались витиеватые буквы: «Unterhaltungs-Beilage»[32]. Брайан перевернул первую страницу. Под ней лежала стопка рисунков. Он рассмотрел их. Осторожно выкладывал в ряд на кухонном столе, предварительно убедившись, что там сухо. Разглядывал бумагу и подписи. Несколько раз переводил взгляд на Петру, а в итоге сел.
— Прекрасно понимаю, почему Крёнер их прятал. Вы их оценили?
— Джеймс говорит, это невозможно. Просто так этого не сделаешь.
Петра положила руку на один из рисунков и снова повернулась к инструментам на кухонном столе. Лорин не сводила глаз с самого маленького. Она покачала головой:
— Здесь написано «Леонардо да Винчи»?
Петра молча кивнула:
— Да, здесь и здесь. А вот тут стоит подпись Бернардино Луини.
Лорин замерла и решительно посмотрела на Петру:
— Петра, их нельзя здесь оставлять!
— Это не я решила.
За столом Джеймс не проронил ни слова. Сделав одну попытку, Лорин к нему больше не обращалась, но внимательно и неодобрительно следила за каждым его движением. Ел Джеймс жадно. От своей тарелки он поднимал взгляд только на сервировочные блюда и накладывал себе еду, не предлагая остальным.
— Джеймс, Брайан приглашает тебя прогуляться, — сказала Петра во время десерта.
Лорин ошеломленно на нее посмотрела. Брайан отложил ложку и перевел взгляд на Джеймса — тот перестал есть и молча сидел, глядя в свою тарелку.
— Что скажешь, Джеймс? Пойдем? — спросил Брайан.
На него смотрело безучастное, отчасти безразличное лицо, на котором было написано равнодушие.
— Брайан, мне это не нравится. — Пока Петра доставала верхнюю одежду Джеймса, Лорин отвела мужа в сторону. — По-моему, не надо тебе этого делать.
— Лорин, ну перестань!
— Ты же знаешь, как я к нему отношусь. Тебе правда это надо? Может, мы тоже пойдем? Он же за весь день ни слова не вымолвил. Странный он! — сказала она, подчеркивая каждое слово.
— Петра говорит, он с прошлой недели, когда они ездили в больницу в Лондон, из дому не выходил.
— Все равно мне это не нравится. Брайан, не ходи, ну ради меня! — Она умоляюще на него посмотрела. — Ты не заметил, как он на тебя посмотрел?
Ветер совсем утих. Дующий с востока бриз приносил морской воздух. Земля промерзла, поэтому в той части утеса, где мало что росло, идти было тяжело.