В моем сне я был один, и, вспомнив, что сказала Абра, перед тем как мы вошли в дом мистера Джинна: «Нужно держаться вместе», – содрогнулся.
– Не волнуйся, – добавил отец, должно быть, заметив в моих глазах страх. – Амарока не существует.
И снова у меня в голове раздался голос, на сей раз голос старика-соседа: «Некоторые ослеплены реальностью и не готовы осознать правду».
Вместе с отцом мы вышли на улицу. Новые туфли нещадно натирали, а рубашка тянула в подмышках. Солнце и не думало прятаться за облака, и небо сияло голубым цветом.
Из-за дождей все растения, поля и деревья пышно зеленели. Однако дуб выглядел не слишком хорошо. Листья почернели по краям, а ветви печально повисли. Шрам от молнии, что расчерчивал ствол и исчезал у корней, из ярко-белого окрасился в болезненно-желтый, словно последний гнилой зуб.
Перейдя улицу, мы направились к церкви. Стоянка была полна автомобилей. Маму любили все, ее уход стал для Дина трагедией. В главном зале небольшой церкви собралось около двухсот человек, и остались только стоячие места. Служка проводил нас к первому ряду, и мы сели. Прямо перед нами возвышался гроб. Мне не верилось, что там мама.
Пастор согласился провести службу в нашей церкви. Он был высоким и худым, но с круглым, выпирающим животом. Нос у пастора был скошен, а глаза выражали печаль. Произносил речь он тихим и гулким голосом, который доносился словно сквозь толщу воды.
Он снова и снова говорил о маме, которую едва знал, и мое внимание начало ускользать. Я мечтал, чтобы все скорее закончилось и осталось в прошлом, и тогда можно будет сосредоточиться на настоящем и придумать, как вернуть маму.
Сквозь всхлипывания и тихий плач, что раздавались под сводами церкви, бормотание пастора было почти не разобрать. Однако один стих из Библии все же заставил меня прислушаться.
– И последний на сегодня стих из книги Откровения. – Пастор замолчал и прикрыл глаза, а когда открыл их, мрачно и благоговейно прочел отрывок, который унес меня в дальние края: – И показал мне ангел чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, Древо Жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов[5].
Древо Жизни… Исцеление народов…
Вновь и вновь эти фразы эхом отдавалась у меня в голове.
Ищи Древо.
Ищи Древо.
Ищи Древо.
Отец испросил у округа позволения похоронить маму на лесном кладбище, что лежало в конце Дороги-в-Никуда. Ему пришлось настоять на своем, и в итоге округ сдался, не желая вступать в публичную склоку со скорбящим мужем.