видом приговоренных к смерти.
Мы вышли за ворота тюрьмы и направились по улице: я — впереди, они — за мной с нацеленными в спину винтовками. Я попытался повернуться к ним.
— Смотри вперед, не то будем стрелять!
Мне стало смешно, и я решил Сыграть с ними шутку.
— Ну что ж, коль вы со мной не по-людски, то знайте: на шестьдесят первом шаге, начиная с этого места, я сбегу!
Дула карабинов уперлись мне в спину. Прохожие останавливались, заглядываясь на нас — чрезмерное рвение конвоиров казалось им до странного нелепым. Так мы прошли шагов двадцать. «Пожалуй, я сглупил, — подумал я, — от страха кто-нибудь из них нажмет на спуск… и делу конец. А в протоколе напишут: «Убит при попытке к бегству».
Неожиданно один из конвоиров чуть слышно прошептал:
— Ты сбежишь, а нашим детям из-за тебя страдать? Мы — люди служивые, обязаны выполнять приказы.
— Доброе слово железную дверь открывает, — сказал я им. — Раз вы ко мне по-человечески, то и я вам отвечу тем же — не стану бежать.
Я остановился и улыбнулся. Смущенные, они ответили мне робкой улыбкой. Один забросил карабин за плечо. Его примеру последовал и другой. Мы продолжили идти, беседуя. Я узнал, что охранники родом из глухих сел в западной части страны, не имеют начального образования, не так давно приехали в город и поступили на службу в полицию. Я рассказал им много веселых историй. Они успокоились и зашагали рядом со мной.
В канцелярии Судебной палаты лысый чиновник попросил меня назвать фамилию, имя и отчество для уточнения данных. Этим все дело и кончилось, и мы отправились в обратный путь. Конвоиры совсем расслабились и даже предложили мне опрокинуть с ними по чарочке. Я отказался. Тогда они повели меня в кондитерскую. Мы пили сладкую бузу, и я рассказывал им анекдот о продавце этого напитка из проса. При выходе из кондитерской один из конвоиров сказал мне:
— Если у тебя есть родственники в городе, можешь зайти повидаться с ними. Хочешь?
Родственники у меня были, но появиться с такой цепью в их доме значило растревожить их. Поэтому я сказал, что родственников здесь не имею.
Мы приблизились к тюрьме. Я вошел в ворота, за мной — по всем правилам — стражники. Они передали меня надзирателю, а сами отправились к начальнику. До меня донеслось, как один из них сказал своему товарищу:
— Обманули нас, очень даже хороший оказался человек!
После того как Петр рассказал нам эту историю, мы прозвали его Хорошим Человеком.
— Спасибо, — сказал он, — но хочу сообщить вам одну вещь. Мне часто снится гном. Смотрит мне в глаза и говорит: «Петр, не надо думать, что один ты хороший. Все люди на земле хорошие. Только вот не знаю, когда, где и как