— Какой же ты идиот?! — удивлялась дражайшая супруга, яростно сверкая глазами. — Как ты мог проглядеть инфекционный эндокардит[34] и принять вызванный им гломерулонефрит за пиелонефрит?![35] И почему ты не посоветовал ему госпитализироваться, а кормил завтраками по телефону?! Мне же теперь Ленку в другую школу переводить! А тебе хорошо известно, сколько я в эту вложила…
— Ну откуда я мог знать? — оправдывался Кирилл. — Я же не патологоанатом, у меня не было возможности в нутро к нему залезть! Жалобы были типичными для ишемической болезни и пиелонефрита, а состояние не внушало опасений.
— Не внушало, но, тем не менее, он помер дома на фоне назначенного тобой лечения! — не унималась супруга. — Ты хотя бы съездил взглянуть на него…
— Делать мне больше нечего! — вспылил Кирилл. — Мало того, что ты навязала мне эту консультацию, так теперь еще и мозг сверлишь! Мне лично эта школа с ее директрисой до фонаря!
— Может и я тебе до фонаря?! — полезла на рожон супруга и получила то, на что напрашивалась.
— По большому счету — да! — ответил Кирилл, не отдавая себе полного отчета в том, что он говорит, потому что ярость туманила рассудок. — Жена называется! Мне ребенка родить никак не соберешься, вечно у тебя какие-то отговорки! Только о своей дочери и думаешь! Вот ехала бы сама к этому м…ку, вместо того чтобы меня грузить всякой х…ней! Я тебе одолжение сделал, а теперь твоя очередь — заткнись, пожалуйста!
После Кирилл несколько раз попробовал поговорить с супругой конструктивно — давай забудем, ну мало ли чего не ляпнешь в сердцах — но Иру, что называется, замкнуло. «Ты нас не любишь, мы тебе не нужны, я тебе не верю, давай разведемся, так будет лучше для всех…» талдычила она и никакие увещевания не могли ее разубедить. А в какой-то момент Кириллу просто надоело разубеждать, и он решил сделать паузу в надежде на то, что со временем все образуется. При всей своей упертости Ира не спешила с оформлением развода, что обнадеживало. «Попыхтит и угомонится, — успокаивал себя Кирилл. — Хотела бы развестись всерьез — давно бы подала заявление».
Замечательная, шикарно отремонтированная и прекрасно обставленная квартира превратилась в подобие коммунальной. Кирилл поселился в малой гостиной, служившей ему кабинетом, оставив спальню Ире. Лена жила в своей комнате, комната, предназначенная для гостей, пустовала, а совмещенная с кухней большая гостиная считалась общей территорией, однако Ира с Леной избегали появляться там одновременно с Кириллом. На кафедре Кирилл с Ирой продолжали общаться, словно ни в чем не бывало. Судя по тому, что отношение Светланы Геннадиевны к Кириллу нисколько не изменилось, можно было предположить, что Ира не рассказывала подруге или кому-то еще о своих семейных осложнениях.