Георгий не рисковал подниматься. Ручейки искр протянулись к охраннику и застыли вокруг него десятком огненных змей. Что же с ним делать? Он был добр к нему, и смерть в огне слишком страшная участь. Ударить чем-то или придушить? Георгий огляделся, но ничего подходящего рядом не было.
Снова ухнула казацкая пушка, и ядро просвистело совсем близко. Татарин дёрнулся и подался назад — Георгий вздрогнул, но не отпустил заклинания, и искры впились в стёганый кафтан старика. Пламя занялось мгновенно.
— А-а-а-а-а!!! — страшно возопил заживо горящий, шагнул в сторону, размахивая руками, и повалился внутрь палатки.
Полотно тут же занялось, а Георгий выскочил наружу и прижался к стене телег.
Лошадей поблизости не было, значит, только полями — затеряться в густой траве, а там мало ли,может, полудница пособит. Нужно только миновать проход или пролезть между кибитками.
У прохода никого не было видно, а на пожар уже сбегались люди, ещё мгновение — и его заметят.
Лезть — долго. Георгий рванул к проходу — искры всё ещё танцевали в его глазах, и если снаружи пара человек, то он справится.
Воронцов выскочил за тележное ограждение и остановился. Прямо на него, к лагерю, бежало всё княжье воинство. Уже не сотня, но дюжин шесть татар в полном смятении неслись к проходу. Рядом, справа, была устроена батарея из трёх пушек, а при ней бегал и кричал князь.
— Куда?! Куда, сукины дети?! Андерсон! Картечью по трусам!!! — размахивал он длинным стеком для выездки.
Бежать Георгию было некуда — охрана князя заметила его, если побежишь — догонят. Он погасил огонь в своих глазах и отошёл к телеге.
— Никак не успеть, ваше сиятельство, — ответил тем временем невозмутимый артиллерист.
— Тогда палите по хутору! Чтоб вас всех! — Стек упёрся в казацкую крепость.
— Слушаюсь. За-а-аряжать!
Подбегая к лагерю, пораженцы переходили на шаг, прятали глаза и втягивались за телеги. Но некоторые отвернули от прохода и рванули куда-то в поля, видимо, там был устроен конский выпас. Георгий же ждал, когда на него обратят внимание. Семихватов уже бросил на него гневный взгляд, но пока не трогал.
— Арслан, собачий сын, отыщи командиров, пусть соберут этих скотов! Всех, кто побежал к лошадям, повесим!
Мурза кинулся в лагерь.
— Господин капитан, — обратился наконец князь к Георгию, — вы, я вижу, не цените компанию моих слуг.
— Компания хороша, но я больше ценю свободу.
Князь прикрыл глаза рукой, а когда отнял её, то продолжал более миролюбиво:
— И вы правы. Мне не следовало столь ограничивать вас. Прошу, пройдёмте ко мне в шатёр, нам есть о чём поговорить.