«Долг превыше всего до самой смерти». Шестилетней я услышала эти слова от своего отца, в ту ночь, когда Пророки забрали меня в Блэклиф.
«Долг может быть тяжелым бременем, дочь моя. – Отец опустился передо мной на колени, положил руки мне на плечи. Провел большими пальцами по моему лицу, чтобы Пророки не заметили моих слез. – Но может быть и союзником. Выбор за тобой».
После битвы на Землях Ожидания долг помогает мне выдержать переговоры с военачальниками Керис – те, кто остался в живых, сдались. Долг помогает мне с каменным лицом смотреть, как Элиас благодарит и распускает свою армию – Кочевников и ифритов – и просит меня увести из Леса моих солдат.
Долг помогает мне не сломаться от горя, когда меня находит Муса. У него красные воспаленные глаза – он оплакивает Дарина. Муса приводит меня к длинным рядам из трупов, которые следует похоронить в роще джиннов.
Но когда я смотрю на тело Авитаса Харпера, долг бессилен. Сознание долга не может утешить меня.
Я вдруг оказываюсь на коленях в грязи. После смерти у него такое же бесстрастное лицо, какое было при жизни. Но теперь он мертв. Страшная рана, нанесенная Керис, прикрыта плащом, но его волосы и доспехи в крови, тело покрыто многочисленными синяками и порезами.
Я протягиваю руку к лицу Харпера, но в последний момент отдергиваю ее. Он изгнал мрак из моего сердца, согрел меня. Но сейчас я почувствую только холод, потому что Смерть забрала мою любовь, и его тепло ушло из этого мира.
«Будь ты проклят! – кричу я про себя, обращаясь к Авитасу. – Будь ты проклят за то, что не успел. За то, что любил меня. За то, что не оказался там, где не пришлось бы защищать меня, заплатив собственной жизнью».
Я не говорю ничего этого вслух. Я гляжу в его лицо и ищу в нем… не знаю, что. Ответ. Объяснение всему случившемуся. Какой-то смысл.
Но иногда в смерти нет смысла. Иногда ты просто убиваешь, и пусть ты ненавидишь то, что делаешь, ты солдат, это твое ремесло, и ты убиваешь снова. Твои друзья умирают. Умирают те, кого любишь. И когда твоя собственная жизнь подходит к концу, уверенности в том, что ты совершал все это ради какой-то великой цели, у тебя нет. Напротив, ты твердо знаешь, что у тебя забрали нечто важное, и ты отказался от этого сам. И бремя этого знания останется с тобой до самой смерти. Только смерть принесет тебе забвение.
Я кладу ладонь на сердце Харпера, беру его руку и прижимаю к своей груди.
– Ты ушел первым, любовь моя, – шепчу я. – Тебе повезло. Как же мне теперь все это вынести без тебя?
Я не получаю ответа на свой вопрос. Его глаза закрылись навеки, тело окоченело, и холодные капли дождя медленно стекают на землю по его белому лицу.