. Таким образом, стремясь представить некий опыт как чистое (ничем не опосредованное) явление, наука не должна забывать о своих собственных основаниях, которые подлежат проблематизации и определению
[695]. Данная глава представляет собой попытку именно такой проблематизации понятия любви и определения ее природы.
«Любовь – кольцо»
Итак, любовное безумие – это не просто некая сила, которая овладевает человеком полностью без его ведома. Как напоминает нам Михаил Эпштейн, «молчание и безумие тоже суть формы сознания, способы его артикуляции, и занимают законное место в ряду других форм»[696] (выделено мной. – И. К.). В этом свете любовь можно трактовать как одну из составляющих человеческого познания. Любовь в диалогах Платона («Пир» и «Федр») включает в себя элемент освоения действительности – процесс воспоминания истин, существующих в мире эйдосов, которые лежат в основе всего бытия. Если подобная трактовка – не первое ассоциирующееся с природой любви, то можно вспомнить, что сам Платон, отделив знание от мнения, дал мощный толчок развитию эпистемологии и выявлению строгих законов, на основе которых можно создать устойчивое образование (республику и пайдейю). Даже говоря о важности добродетелей (например, справедливости), он делает акцент на том, что составляет данное понятие. В этом смысле истоки научного подхода допустимо возводить к идеям Платона[697]. Неудивительно поэтому, что мы читаем у Павла Флоренского: «в любви и только в любви мыслимо действительное познание Истины»[698].
В подобном же плане трактует любовь и Сигизмунд Кржижановский, отмечая, что «любовь принято рассматривать как результат известного знания»[699]. Между тем, с его точки зрения, «не любовь является следствием знания, а знание приходит как результат любви»[700]. Важно отметить, однако, что любая попытка окончательного установления того, что следует за чем, представляет собой интерпретативное событие, то есть герменевтический акт. Иными словами, мы имеем дело с герменевтическим кругом, общую природу которого можно рассматривать как процесс взаимного употребления слов и действий, объясняющих друг друга[701]: одно не существует без другого, так же как без различий не существует целого, и наоборот. Чем больше сил прилагается к поиску некой исходной границы между ними, тем становится яснее, что ее не существует и что «любовь – кольцо»: таким «любовным кольцом», например, является постоянный процесс истолкования произведений человеческого духа. Не случайно «Дильтей отклоняет идею о существовании в гуманитарных науках абсолютной начальной позиции. Каждый познавательный акт, по его мнению, подразумевает круг»