на смысл аллегорический — с той существенной разницей, что аллегория отсылает к уже готовым истине и морали, а здесь на них рассчитывать невозможно.
Своими читателями поэт видит со-обитателей улиц и кафе, покупателей газет и книг, посетителей салонов живописи, то есть пестрое множество таких же, как он, горожан, погрязших в суете, но склонных «приступообразно» мечтать о высшем. К этим людям легко, пожалуй, даже слишком легко, прилепляется слово «буржуа», которое сам Бодлер нередко использует как расхожую оценочную этикетку («все эти тупые буржуа…»), в то же время сомневаясь в ее полезности. Он сетует, в частности, на то, что в устах художников и критиков это слово превратилось в «грубую кличку», род жаргонизма и обессмыслилось настолько, что его следовало бы изъять из употребления[237].
Преамбула к «Салону 1846 года» так и называется — «К буржуа» — и представляет собой воззвание к господствующему большинству потребителей литературы и искусства. Обращение выстроено по всем правилам школьной и публичной риторики — и в самой этой подчеркнутой правильности просвечивает ирония, возможность издевательского «противосмысла». Бодлер балансирует стилистически на тонкой грани между пафосом и сарказмом[238], и сказать, какую именно из противоположных эмоций его фраза генерирует в каждый данный момент, решительно невозможно. Это выразительное обращение к «хозяевам города», которые одновременно — «хозяева жизни», имеет смысл привести здесь целиком:
Вас большинство — и числом и способностями — за вами сила и, следовательно, право.
Сегодня одни из вас владеют знаниями, другие — собственностью. Когда-нибудь настанет счастливый день, когда ученые приобретут собственность, а собственники — знания. Тогда ваша власть будет полной и никто не станет ее оспаривать.
Но пока царство этой высшей гармонии не наступило, тот, кто является всего лишь собственником, стремится к знаниям, ибо они приносят не меньшее удовлетворение, чем собственность, — это вполне естественно.
Вы хозяева города, и это справедливо, ибо за вами сила. Но вы должны научиться чувствовать красоту. И как никто из вас не может сегодня обойтись без власти, так ни один из вас не имеет права лишать себя поэзии. Вы способны прожить три дня без хлеба — но не проживете и дня без поэзии, и те из вас, кто утверждает обратное, ошибаются: они не ведают самих себя.
Нынешние аристократы мысли, те, кто присвоил себе исключительное право хвалить или хулить, узурпаторы духовных благ, внушили вам, будто вам не дано чувствовать их и наслаждаться ими, — эти люди всего лишь фарисеи. Ведь вы правите градом, куда стекаются ценители со всего мира, и вы должны быть достойны этой роли.