— Ты не хочешь вернуться?
— Нет.
Он не слушал музыку. Вид у него был такой, будто он всецело погружен в себя, но вдруг внезапно он расплатился и произнес, уже в который раз за этот вечер:
— Пошли.
— Куда мы идем?
— В поисках воспоминаний. Иначе говоря, можем направиться куда угодно, верно?
Они проходили мимо дансинга, и он спросил ее:
— Ты танцуешь?
Она неверно поняла его.
— Ты хочешь потанцевать?
— Нет, просто спрашиваю тебя, ты танцуешь?
— Конечно.
— А куда ты ходила ночами, когда тебе хотелось потанцевать? Покажи мне… Ты не понимаешь, что я хочу знать? Короче… Если нам случится встретить мужчину… Не понимаешь? Мужчину, с которым ты спала… Это произойдет не сегодня, так завтра. А может, уже произошло. Так вот, я хочу, чтобы ты оказала мне честь, когда это случится, и сказала: «Вот этот».
Сам того не желая, он полуобернулся к ней и обнаружил, что в лицо ей бросилась кровь, глаза блестят, но он не испытывал к ней жалости, он слишком страдал, чтобы жалеть ее.
— Скажи, мы уже кого-нибудь из них встретили?
— Да нет же!
Она плакала. Плакала без всхлипываний, как, бывает, плачет ребенок, когда мать тащит его за руку сквозь толпу.
— Такси!
Открыв ей дверцу, Комб бросил:
— Это для освежения воспоминаний. Кто был тот мужчина в такси? Если принять, что он был единственный. Ведь в Нью-Йорке, как я понимаю, принято заниматься любовью в такси, да? Так кто же он был?
— Друг Джесси, я ведь уже говорила тебе. Верней, друг ее мужа Рональда, мы случайно встретили его.
— Где?
У него была какая-то безжалостная потребность все картинно представить себе.
— Во французском ресторанчике на Сорок Второй улице.
— И он угостил вас шампанским! А Джесси предупредительно удалилась, в точности как друг твоего морячка. До чего же предупредительны бывают люди! Мигом все понимают. Выходим.
Впервые они оказались на том перекрестке перед закусочной, где они встретились.
— Что ты собираешься делать?
— Ничего. Просто, как видишь, совершаем паломничество. И сюда тоже!
— Что ты хочешь сказать?
— Ты прекрасно все понимаешь. Уж явно ты не впервые зашла в это заведение ночью перекусить. Оно же рядом с тобой и твоей Джесси. И насколько я уже знаю вас обеих, было бы крайне удивительно, если бы вы ни с кем не заводили разговор. А у тебя вообще это здорово получается — заговорить с мужчиной. Не правда ли, Кей?
Он глядел ей в лицо и был так бледен, черты у него так заострились, в глазах стояло такое напряжение, что она не решилась возражать. А он жесткими пальцами сжимал ей, точно клещами, руку.
— Пошли.
Стемнело. Они проходили мимо дома Джесси, и удивленная Кей остановилась, увидев в окне свет.