КАК ДОБИТЬСЯ всеобъемлющего анализа процесса гуманизации? Здесь следует подчеркнуть одну очень важную мысль: постгуманистический подход не должен фокусироваться исключительно на гегемонных традициях, поскольку подобное решение позволило бы лишь несколько иначе прояснить те центры власти, которые уже составляли ядро гуманистической традиции, тогда как все остальное по-прежнему оставалось бы в тени. Например, в случае исторической гуманизации определенных категорий людей постгуманистический подход должен присовокупить к своему исследованию такие, в частности, вопросы: как исключенные субъективности воспринимали сами себя в соотношении с понятием человека? Но прежде чем углубиться в такие вопросы, мы должны составить представление о тех, кого мы можем называть обобщенным местоимением «они», сосредоточившись на некоторых категориях людей, которых то и дело отказывались считать полноценными людьми. В предыдущей главе мы рассуждали о процессе гуманизации, основанном на нечеловеческом; мы не раз подчеркнули то, что не каждый человек считался человеком. Поэтому мы спросим: какие люди исключались из понятия человека? Как известно из истории, статус человека мог постоянно то присваиваться, то отзываться. Чтобы прояснить этот момент, мы представим четыре трансисторических события, которые станут для нас примерами отрицания, применяемого в процессе гуманизации, хотя, конечно, это далеко не единственные примеры. Не составляя полной карты субъективностей, которые подверглись отрицанию или были лишены человеческого статуса, эти примеры послужат траекториями, позволяющими лучше понять содержание проекта человека. В силу обширности предмета мы не собираемся пересказывать историю в полном объеме; вместо этого мы поразмыслим над некоторыми отдельными случаями, в частности над рабским трудом, геноцидом, шоу уродов и судами над ведьмами. Каждый из примеров мы соотнесем со специфическим историческим контекстом, хотя все четыре наблюдались в истории человечества неоднократно.
Начнем с рабства и, говоря конкретнее, с рабов как имущества, то есть системы, в которой люди сводятся к личной собственности и товарам. Например, в американской системе рабства пленные считались собственностью, так что в некоторых случаях у собственников были юридические права убивать их. В 1740 году в Южной Каролине был принят «Закон о неграх», который дозволял собственникам убивать взбунтовавшихся рабов[155]. Историк Марк Смит утверждает, что «этот “Закон о неграх” 1740 года определял рабов в качестве личного движимого имущества (до этого они считались фригольдерской собственностью, аналогичной земельной)» [Smith, 2005, p. 20]. В своей книге «Как первые колонисты Америки изобрели рабство: дегуманизация коренных американцев и африканцев при помощи языка, законов, ружей и религии» Дэвид О’Рурк выдвигает несколько интересных идей о том, как колонисты реагировали на иные культуры коренных народов Нового света, используя парадигму человеческого/не-вполне-человеческого и семиотику «Другого»: