«Ясно видно, – пишет Гуабо де Буа, – что вы – театральный поэт и защищаете собственное дело… Эти жалкие людские почести, коих вы так ищете, вам дороже спасения собственной души. Вас не беспокоит ложащееся на вас проклятие, но вы не снесете, если вас не будут ценить в свете; вы отрекаетесь от общения святых[36] и мечтаете только о том, чтобы разделить судьбу Софоклов и Вергилиев. Вы не страшитесь умереть как они, прожив жизнь как они. Вы не помышляете о плачевной участи этих злополучных гениев, на коих вы взираете с такой завистью и восхищением: они горят в негасимом огне там, где они пребывают, а хвалы им возносят лишь там, где их нет[37]… И воззрения, которых вы придерживаетесь, и манера, в которой вы пишете, выдают, что вы меньше боитесь оскорбить Господа, чем не угодить людям; ведь чтобы польстить заблуждениям, кои иные из них питают, вы осмеиваете Писание, Соборы, пап и особ, стремящихся подражать их добродетелям. Чтобы оправдать театр, который есть источник порока, вы издеваетесь над покаянием, которое есть основа жизни духовной; вы потешаетесь над смирением, которое святой Бернард называет добродетелью Иисуса Христа; вы говорите с суетным легкомыслием язычника о самых святых поступках и исполненных христианского духа сочинениях… Одумайтесь лучше и не воображайте, будто свет столь несправедлив, что склонен разделить ваши предубеждения; напротив, нет никого, кто не взирал бы с ужасом, как ваша ненависть готова извлекать мертвецов из могил и низко оскорблять память господина Леметра и матери Анжелики недостойными шутками и смехотворном клеветой…»
Второй ответ Расину появился спустя несколько дней, I апреля, и не прибавлял к первому ничего существенно нового; примечательно лишь имя его предполагаемого автора: Барбье д’Окур. Все тот же Барбье д’Окур, что год назад так яростно нападал на «Дон. Жуана», теперь язвительно предупреждает Расина: «Вы могли бы поискать другого пути к славе, и если бы подумали хорошенько, то несомненно сочли бы, что избранный вами – и не самый легкий, и не самый верный».
Конечно же, Расин не стал молча сносить такие уколы. Он снова схватился за перо, его «Письмо к двум защитникам автора "Мнимых ересей"» помечено 10 мая. Тут тоже, пожалуй, не найти новых поворотов мысли сравнительно с первым его «Письмом», но тон становится еще более беспощадным, ирония еще более убийственной.
«…Число противников Янсения слишком велико, как обратить на себя внимание в этой толпе? Присоединитесь к малочисленной кучке его защитников, начните корчить из себя важных особ, вообразите, что все только о вас и говорят, что вас повсюду ищут, чтобы арестовать, почаще переезжайте с места на место, меняйте имя, если вы уже этого не сделали, а лучше не меняйте: менее известного, чем ваше, не найти; главное же, восхваляйте ваших Господ, и безо всякой меры. Вы ставили их сразу за Давидом и Соломоном, поставьте их чуть впереди, их смирение пострадает, но это не страшно, они привыкли благословлять тех, кто причиняет им страдания.