Госпожа де Ментенон была очень увлечена педагогическими проблемами. Девиц следовало воспитывать прежде всего набожными, добродетельными и скромными. Но поскольку готовили их все-таки для жизни в миру, они должны были получать изрядное по тем временам образование, понятия о хорошем вкусе, навыки светского поведения; им нужно было избавляться от провинциального произношения и грубых манер и развивать свои таланты, ежели таковые имелись. Все это требовало от воспитателей четкости стратегического замысла и изобретательности в средствах. Маркиза призывала к себе в сотрудники людей самых разных. Разрабатывать педагогические принципы ей помогал Франсуа де Салиньяк-Фенелон – восходящая звезда французского богословия, наставник герцога Бургундского, малолетнего внука Людовика XIV. А в сочинении устава Сен-Сира участвовал Расин.
Точную дату знакомства госпожи де Ментенон с Расином установить невозможно, но скорее всего, оно произошло еще в семидесятые годы. Расин и Буало, как ни многим были обязаны маркизе де Монтеспан, быстро уловили грядущие перемены судьбы и предпочли налаживать добрые отношения с новой возможной покровительницей. Луи Расин рассказывает со всем простодушием:
«Эти чтения[95] происходили у госпожи де Монтеспан. Оба они имели к ней доступ в те часы, когда Король приходил туда играть; обычно и госпожа де Ментенон при этом присутствовала. По словам Буало, она была более благосклонна к моему отцу, чем к нему, тогда как госпожа де Монтеспан благоволила к Буало больше, чем к моему отцу; но они всегда несли свою службу вместе, без всякого соперничества между собой. Когда Король появлялся у госпожи де Монтеспан, они читали ему какой-нибудь отрывок из истории, затем начиналась игра; они заметили, хотя и не были слишком наблюдательны, что если во время игры у госпожи де Монтеспан вырывались какие-то колкости, то Король, не отвечая ей, переглядывался улыбаясь с госпожой де Ментенон, которая сидела напротив него на табурете; в конце концов она внезапно исчезла с этих вечеров. Они встретили ее в галерее и спросили, почему она больше не приходит послушать их чтение. Она им ответила весьма холодно: «Меня больше не допускают к этим таинствам». Поскольку они очень ценили ее живой ум, то были этим раздосадованы и удивлены. Но удивление их еще возросло, когда Король, принужденный оставаться в постели, велел их позвать, приказав принести новые куски из истории, и они увидели, войдя, что госпожа де Ментенон сидит в кресле у изголовья Короля и беседует запросто с Его Величеством. Они собирались начать чтение, когда вошла госпожа де Монтеспан, которую вовсе не ждали; после нескольких слов Королю она так долго рассыпалась в любезностях госпоже де Ментенон, что Король, дабы прекратить их, пригласил ее сесть, добавив: «Было бы несправедливо читать без вас сочинение, начатое по вашему же приказу». Первым ее движением было взять свечу, чтобы светить чтецу; но затем она рассудила, что уместнее будет сесть и употребить все усилия, чтобы казалось, будто она внимательно слушает. С того дня влияние госпожи де Ментенон стало расти столь очевидно, что наши два историка старались угождать ей, как умели».