«Если мы поедем в Израиль, – говорил он своей семье, – сначала нам нужно будет поехать в Освенцим и Маутхаузен, но эта поездка будет слишком уж долгой. Поэтому нам нужно либо разбить путешествие надвое, либо подождать, пока у меня образуется достаточно времени». Скоординироваться по расписанию с семьей у него никогда не получалось, так что, несмотря на все усилия, поездка в Израиль так и не состоялась.
Были и другие причины, по которым он не мог отправиться в Святую землю, и первой среди них было неверие в то, что кто-то, кроме него, сможет справиться с форс-мажором на работе: ограбление банка, подделка чека, мошенничество с кредитными картами, отмывание денег, коррупция кредитных специалистов – банковское дело изобиловало рисками, и каждый из таких рисков был угрозой благосостоянию как его собственному, так и других акционеров TCNJ. В деле борьбы с кризисом он доверял только себе, так что близость к офису была ему необходима. Отель Kutsher’s Hotel в горах Катскилл был приемлемым вариантом: всего два часа до Нью-Джерси на машине. Майами-Бич был в трех часах лёта. В Израиль же, напротив, нужно было лететь двенадцать часов – совершенно неподходящий вариант для быстрой реакции на возможные непредвиденные обстоятельства, которые могли бы возникнуть в банке.
Другой причиной, по которой он так и не поехал в Израиль, было то, что, согласно его собственному толкованию положений ортодоксального иудаизма, еврей, направляющийся в Землю обетованную, не должен вести себя там как турист. Он должен остаться там навсегда – Израиль должен стать его домом. А Зигги, несмотря на беспредельную любовь к этой стране, считал, что он еще слишком молод для выхода на пенсию и переезда.
Мероприятие в Waldorf Astoria имело большой успех. Гости достали чековые книжки из бумажников и карманов пиджаков, и к концу вечера для Israel Bonds было собрано более 2,5 миллиона долларов – рекордная сумма за все двадцать пять лет существования организации.
Несмотря на угрозы со стороны Федеральной резервной системы, Зигги упорно занимался своим делом. Невзирая на необходимость тратить время и деньги на борьбу с ФРС, TCNJ оказался в числе трехсот крупнейших по депозитам банков Америки, а приток налоговых средств из TCNJ в Wilshire помог нефтегазовой компании приобрести новые участки и расширить операции по бурению. Время для экспансии было подобрано как нельзя лучше. В связи с энергетическим кризисом значительно вырос спрос на нефть с внутреннего рынка, и выручка Wilshire била рекорд за рекордом, что, в свою очередь, привело к новому неожиданному успеху: в середине 1970-х годов компанию пригласили разместиться на Нью-Йоркской фондовой бирже – более престижной, чем Американская фондовая биржа, где акции компании торговались ранее.