Раздор, позор, резня, засада, яда пена,
В вину ты ставишь мне, отвечу я ему
Словарь, присвоенный искусству моему.
Век, нравы изменив, иного стиля просит:
Срывай же грубые плоды, что он приносит.
(Пер. М. М. Казмичева)
Но именно д’Обинье заложит традицию так называемого протестантского эпоса. Это он в своих «Трагических поэмах» поднимет тему восстания ангелов, тему, которая инициирует возможность пересмотра договора между человеком и Богом. Этот договор, благодаря поднятой теме восстания ангелов, поменяет одного из своих субъектов, и вместо Бога там появится лик восставшего ангела. Так д’Обинье словно предвкушал рождение доктора Фауста, образа, уходящего в самую глубь протестантского мышления.
(Данный материал подготовлен с использованием лекций Б. И. Пуришева.)
Крепостное право и «Муму» И. С. Тургенева
Повесть «Муму» (1852) за время своего бытия в общественном сознании России постепенно как бы понижалась по возрастной шкале читательских поколений. Написанная явно для взрослых, для тех русских читателей поры цензурного лихолетья при Николае I, кто умел читать и, читая, понимать «между строк» и улавливать смысл философских проблем, заложенных во внешне бесхитростных сценах и коллизиях, повесть великого художника в своем читательском восприятии претерпевала двоякое изменение.
С одной стороны, она прочно связывалась с крепостнической эпохой. В повести все более отчетливо обозначалось, каким социальным злом было крепостничество, и эта часть как бы заслоняла ту философскую проблематику, которая таилась в «подтексте», на втором плане изображения содержания, то, что обычно у Тургенева как бы обволакивалось лирической грустью, входило в ряды исторических ассоциаций и рассуждений, придавая тем самым его образам обобщающее значение, выводя за рамки данного периода и вовлекая в ряд образов всемирно-исторического, всечеловеческого значения.
Это явление мы замечаем с особой силой в наше время. Образы Рудина, Базарова, Елены Стаховой не могут теперь трактоваться только как принадлежащие давно ушедшей эпохе. Они не утратили своей актуальности и по сей день, заставляют говорить о таких жизненно важных проблемах современного бытия, о возникновении которых даже не подозревали самые прозорливые современники великого художника.
Что же произошло с «Муму»? Почему эта повесть за столетие утратила свою философскую глубину и стала «детским» произведением? Что в ней вычитывают те, кому положено по возрасту и по программе «пройти» это творение мастера, мыслителя, великого художника? Понимают ли здесь самое главное – что такое крепостничество