Эти перемены определялись тремя словами: Яшка начал пить. Что здесь оказалось определяющим, природная ли предрасположенность к спиртному, которая до поры до времени не проявляла себя, или ее вызвали к действию сложившиеся обстоятельства — об этом мы не беремся судить. Скорее всего, то и другое, что тем более похоже на правду, если вспомнить, какое чувство испытал Яшка от первой в своей жизни рюмки. Чувство необыкновенной легкости, сопутствуемое желанием совершить что-то из ряда вон выходящее. Но, как мы видели, дальше желания дело не пошло. Молчаливый оговор отца подействовал на Яшку как грозный окрик, подавив в нем всякую свободу выбора и напомнив, что ограничения и запреты действительной жизни бывают сильнее стремления к этой свободе.
Но к счастью, равно как и к несчастью, все зависит от величия выбранной цели — свободу выбора нельзя задушить в человеке никакими, даже самыми жестокими запретами. Гений и преступник одинаково пользуются ею, осознав ее необходимость и невозможность отказа от нее.
Похожее произошло и с Яшкой. Маркел, с первого взгляда невзлюбивший Костю, не допускал его в свой дом, и Яшка встречался с приятелем где придется — на речке, на сеновале, а чаще всего в лесу. Костя, любивший, как он выражался, «принять по шестнадцать капель на каждый зуб», не мыслил встречи с кем бы то ни было без выпивки и приходил всегда с бутылкой, но Яшка поначалу не проявлял к водке никакого интереса и не поддавался на уговоры Кости, хотя здесь никто не надзирал над ними и при желании Яшка мог пить сколько душе угодно. Но этого желания у него не было, то есть он, сам того не зная, поступал так именно в силу свободного выбора, который, собственно, и диктовал ему его поведение. Однако и свободный выбор может зависеть от настроения, и в одну из встреч Яшка подумал: а почему и не выпить? И это было также свободное волеизъявление, а не вынужденное действие.
Словом, Яшка, что называется, приложился. И, вновь ощутив уже знакомый вкус сладостной отравы, постепенно втянулся в ее обман и не отказывался, когда Костя предлагал выпить. Более того — стал давать ему деньги на водку и раздражался, если Костя почему-либо являлся без бутылки. Сказывались некоторые черты Яшкиного характера, импульсивного и взрывного, требовавшего после каждой вспышки сильного успокоительного. Им и стала для Яшки водка, которая со временем обострит его неуемность во всем, что касалось удовлетворения желаний, и прорвет в этой неистовой душе все преграды и шлюзы, освобождая путь страстям столь же сильным, сколь и порочным.