В перерыве все подкрепились сэндвичами, и на место пилота сел Майлз. Он был гораздо искушеннее Пэйна. Сделав несколько кругов, он поделился впечатлениями с Ремингтоном. Еще несколько кругов – и снова коррективы. В таком режиме, методом проб и ошибок, они отрегулировали подвеску, тестируя ее на скорости 320 км/ч и выше. Майлз начал глубже нырять в повороты, и машина заговорила с ним. Он чувствовал, какая огромная мощь таится в ней, и понемногу, постепенно вызывал ее к жизни, придерживая руль лишь кончиками пальцев. Когда он в очередной раз пронесся по прямой мимо команды, никто не смог разглядеть сине-белый силуэт автомобиля – он оказался смазан, словно кто-то с огромной скоростью прокручивал кинопленку. Ланн взглянул на секундомер.
Майлз прошел этот круг со средней скоростью 325 км/ч, достигая на прямых участках 340 км/ч – в четыре раза превышая разрешенную в штате Мичиган скорость.
Автомобиль был пугающе быстрым. Когда команда уже начала сворачиваться, Пэйн захотел опробовать Ford в новой настройке. На втором круге он разогнался по прямой до 320 км/ч. Когда он вылез из кокпита, то даже не пытался скрыть испуг.
– Вы, наверное, хотите знать, что показывали приборы? – спросил он, обращаясь ко всем. – Сказать по правде, у меня не хватило духа оторвать взгляд от дороги и взглянуть на них.
Когда чуть позже в местном отеле команда собралась на разбор полетов и Ланн спросил, у кого какие возникли мысли, Майлз ответил:
– Это та самая машина, на которой я хочу выступить в «Ле-Мане» в этом году.
…
Было принято решение подготовить два автомобиля с 7,0-литровыми двигателями для 24-часовой классической гонки, до которой теперь оставалось четыре недели. Новую машину окрестили Ford Mk II. Тот экземпляр, который прошел испытания в Ромео, немедленно был доставлен в ангары Шелби для тестирования и доработки, а тем временем в Дирборне Ланн и его команда приступили к созданию второй машины.
Майлз погонял новый Mk II по автодрому «Риверсайд». Крутые виражи этой трассы быстро выявили недостаток: из-за тяжелого двигателя машина несколько хуже проходила повороты. Она оказалась не такой маневренной, но на длинной прямой «Ле-Мана» могла с легкостью обойти любого соперника. Если бы только можно было совместить мощь и маневренность! Дни летели быстро, и работа в мастерской Шелби шла в максимальном темпе. А в начале июня, за неделю до отъезда во Францию, к ним прибыл важный гость.
Ранним утром в ангар вошел Дьюс в сопровождении пары дюжин мужчин в дорогих костюмах – это был совет директоров Ford Motor Company в полном составе. Заседание правления проходило в новом помещении Shelby American. Сам Шелби был изнурен лихорадочной подготовкой к «Ле-Ману» и чувствовал, что здоровье дает о себе знать. Однако он заставил себя собраться с силами и пустил в ход свою харизму. С ее помощью Шелби умел очаровывать и богатых, и нищих. С Генри II они встречались уже не первый раз, и Шелби определенно нравился высокому гостю. То, что Шелби сделал для Ford Motor Company, невозможно было измерить в денежных знаках.