– Похоже, мне понадобится логарифмическая линейка, чтобы произвести расчет гибкости стекла, – попытался сострить Сертис.
На душе у него было неспокойно. В газеты просочился слух о «расколе в середине сезона», который нарастал между ним и менеджером команды Драгони. К этому примешивалась тревога по поводу 330 P2. Машина летала как молния, но у Сертиса были сомнения относительно ее готовности к 24-часовой гонке. Он знал, что американцы выступят против него с тяжелой артиллерией. К тому же Ford направил в «Ле-Ман» первоклассных гонщиков: Фила Хилла, Брюса Макларена, Дэна Герни. Сертис уже соревновался с ними на трассах «Формулы-1» и знал степень их квалификации и волю к победе. Кроме того, ему еще нужно было морально подготовиться к тяжелому физическому испытанию для тела, мозга и нервной системы, которым была 24-часовая гонка.
Как вообще можно выдержать такое мучительное ожидание? Окно снова задребезжало под напором дождя и ветра.
Когда следующим утром Сертис наконец вошел в боксы Ferrari, он был полностью сконцентрирован на предстоящем. На нем был чистый белый комбинезон, специальная гоночная обувь, в руке – шлем. Журналисты и преданные фанаты, пришедшие на первый день тренировок, наблюдали за тем, как звезда усаживается в машину. Трасса все еще оставалась мокрой, но от веток, поваленных ветром, ее расчистили. Тучи стали редеть, и красный Ferrari с номером 19, нанесенным на двери и капот, засиял в лучах солнца. Жена Сертиса приготовила блокнот и секундомер. Драгони, сутулясь и глядя сквозь очки в толстой оправе, молча стоял рядом. Он был похож на постаревшего британского актера Питера Селлерса. Сертис проверил приборы и завел мотор. При звуках его работы болельщики оживились. Специально для них Ferrari недавно выпустила виниловую пластинку с записью фирменного рычания V12. Взвизгнули шины, и Сертис исчез из вида.
На трассе он идеально выбирал траекторию, проходил изгибы и повороты, безупречно переключал передачи и касался педалей. Еще никто не преодолевал 13,461-километровый круг «Ле-Мана» быстрее, чем Сертис в этот день. Когда объявили его лучшее время круга, в боксе Ferrari раздались аплодисменты.
– Браво! Браво! – кричали механики, приветствуя выходящего из машины Сертиса.
Он установил новый рекорд прямо в первый же день тренировок. Всего три года назад перед гонщиками стояла задача проехать круг меньше чем за четыре минуты, а сегодня жена Сертиса записала в блокноте: «3:38,8 при средней скорости 221,6 км/ч».
…
В это же самое время в боксе Ford царила неразбериха. Там столпилось почти 50 механиков, большинство из которых гадали, что именно им надлежит делать. С толку сбивало все, начиная с самой линейки привезенных автомобилей. Здесь были два Ford Mk II с 7,0-литровыми двигателями, на которых выступала Shelby American; пять Cobra от четырех разных команд; четыре GT40 с 4,7-литровыми двигателями, заявленные от четырех европейских команд, в том числе по одному от Швейцарии и Великобритании (хотя машины готовила к гонке Shelby American), один от Джона Уайера и Ford Advanced Vehicles и один от французского подразделения Ford. От такой мешанины рябило в глазах: все машины были окрашены в разные цвета, чтобы их можно было легко распознать и днем и ночью. Новые Mk II получили контрастную черно-белую окраску. На гонку было доставлено не меньше 840 шин Goodyear. Сразу после старта первой тренировочной сессии начались трения между парнями Шелби и инженерами из Дирборна на предмет того, кто за что отвечает и кто вообще тут главный.