— Мне снова приснился кошмар про птицелюдей, как тогда в лесу…
— Так это он? — перебил её осенённый догадкой Андрей. — Тот парень, которому паука в ухо запустили?
— Ага.
— То-то я тогда ещё подумал, что-то знакомое!
— Ну да, в тот раз я смутно его видела, описать толком не могла, а вот вчера!..
— И что же было вчера? — в нетерпении поторопил собеседницу Андрей. — Его снова мучили птицелюди?
— Они вели его куда-то, я видела название «Медицинский корпус», а потом… — Вера подробно рассказала Андрею свой сон.
— То есть он что, получается, умер?!
— Ну, во сне — точно, там он просто сгорел изнутри, а вот что случилось в реальности — очень хотелось бы выяснить! У тебя телефон этого Жени Морозова есть?
— Должен быть, конечно! Сейчас найду.
— Ага, спасибо! И домашний стационарный, если есть, тоже давай — может, он и не умер, но что-то плохое с ним определённо случилось. Кто-нибудь ещё с ним вместе живёт?
— Не знаю… вряд ли! Он говорил, что один остался — аватары всю его семью перебили, а отец специально подставился, чтобы Женька сбежать успел. Вот почему он тогда так накидался — ужас этот забыть хотел.
* * *
В самом дальнем конце подвала медицинского корпуса располагался отдельный отсек с кабинетом «дополнительной релаксации» и всегда запертой, неприметной дверью в коридор, ведущий прямо в Зал. Там чернопёрые полулюди всегда собирались, чтобы обсудить дела, а заодно расслабиться и позволить чёрной крови сместить восприятие. Они называли это тёмным зрением. Несколько особенных вдохов, и их души будто расправлялись, скидывая неудобное и тесное маскировочное облачение.
Птенцы Тьмы ныряли под крыло матери, чтобы почувствовать её родное присутствие, и тогда всё вокруг представало в совершенно ином свете.
На огромном дубовом столе в центре зала лежал обугленный Женя Морозов, а вокруг стояли, открыв своё тёмное обличье, Кафтырёв, Лявис и Десятов.
— Ну, и что, чёрт возьми, это такое было?! — взревел Кафтырёв чуть ли не в ухо Анне, которая, морщась от смешанной вони жжёного пера и горелой плоти, осматривала Илью и аккуратно залепляла чёрной паутиной рассечённую на плече и груди кожу.
— Девчонка, Роман Филиппович!
— Да я видел, что девчонка! — доктор грязно выругался. — Ты мне скажи, кто она?! Как она попала в наш коридор? Почему могла действовать в крыле Тьмы и исчезла оттуда, оставив твою сеть пустой?!
— А огненный клинок? — наблюдая за манипуляциями Анны, вопросил Илья. — Это вообще, что? Объясните мне: что это, на хрен, такое?
— Понятия не имею, — пожала плечами Лявис.
— А кто? кто имеет?! — продолжал беситься Кафтырёв.