— Он! — Лявис указала на обугленный труп. — Он точно знал. Но из-за этой суки с клинком так и не успел нам ничего рассказать!
— Значит, надо самим выяснить, кто она! — прорычал доктор и, цокая когтями, двинулся в противоположный конец зала, где над полом возвышалась длинная и узкая — сантиметров десять, деревянная скамья. — Вопрос, как?
Он запрыгнул на скамью и уселся, словно огромная чёрная курица, обхватив сиденье птичьими лапами и свесив по бокам руки. Переводя взгляд с одного подручного на другого, Кафтырёв принялся задумчиво барабанить по насесту человеческими пальцами.
— Телефон! — осенило Десятова.
Он подобрался, успокаивая чёрную кровь, и сменил тёмное зрение на обычное. Доктор с явной неохотой спрыгнул с насеста и тоже «откинул чёрное крыло матери-Тьмы», а следом и Лявис сделала то же самое.
Перья исчезли, тела скрыла одежда, а лица обладателей чёрной крови стали полностью человеческими. Илья залез под рубашку, прощупывая плечо и грудь: внутри болело, но снаружи кожа была гладкой и целой, чёрная паутина и запах палёного тела пропали. Зал тоже изменился, превратившись в светлую комнату, где вместо насеста стояла длинная узкая скамья на металлических подпорках и с обитым дерматином сиденьем, а на стоявшем в центре большом металлическом столе лежал мёртвый Женя Морозов, в джинсах, футболке и кроссовках. Здесь, в обычном мире, любой врач определил бы, что парень умер от внезапной остановки сердца.
Десятов принялся шарить у него по карманам.
— Чёрт! — выдохнул он, обнаружив разбитый экран. — Не фурычит…
— Рано паникуешь, может, он и фурычит, аккумулятор просто сел, — предположила Лявис. — Давно мы чёрную кровь так не возбуждали — в коридоре, вон, все лампы перегорели.
— Думаешь? — оживился Илья, оставив безуспешные попытки активировать смартфон. — Ладно, зарядим, посмотрим, если работает, можно будет узнать, что у него там за контакты… глядишь, в них и девица эта найдётся…
— Если он не запаролен и не зашифрован, — протянула Анна.
— Ну, не зашифрован, это точно, — отмахнулся Десятов. — Зачем ему это? Пин-код если только, да и то вряд ли…
— Ладно, завтра постараюсь найти спецов, пусть разберутся и вытянут из него всё что можно, — закрыл эту тему Кафтырёв, убирая телефон себе в карман. — Скажите лучше, куда нам теперь труп девать?
— Морозов — был человек одинокий, к тому же пьющий, — отметил Десятов. — Я потому его сюда и пригласил: мать умерла давно, сестра и отец — в прошлом году, вот после этого он, видно, и запил. Работы лишился, девица, что с ним иногда спала, его бросила, зол на весь мир, весь в тёмных пятнах, состояние для посева — прекрасное! Друзей давно растерял и последние пару месяцев вообще ни с кем не общался, так что искать его точно не будут.