— Ты что, одурела? — пытался промычать он грозным голосом, но под конец фразы невольно сбился на смех.
Выходка Натки, что ни говори, чем-то была сродни его собственным выходкам и потому развеселила, заинтриговала. «Черт возьми, это не Натка а хулиган в женском обличии! У них, оказывается общность характеров!
— Слушай, ну как же я домой пойду? — пытался протестовать Шпала через смех.
— А вот так и пойдешь! — с прежней простотой ответила она. — Руками держать будешь, зато занятие и меньше желания возникнет знакомиться по пути с женщинами. И добавила успокаивая: — У меня булавка есть. Сделаешь — получишь булавку! Ну-ка, ну-ка, кажется, я что-то ощущаю, а выразить не могу!..
И, как племенного жеребца за узду, потащила Витьку на буксире из кустов под фонарь, принялась, как ни в чем не бывало, рассматривать интересующий ее объект. Переулок, надо сказать, был тихий и безлюдный, но все же! Шпала крепился некоторое время, краснея от натуги, как колхозник на базаре, у которого дотошная подслеповатая бабка все выискивает и выискивает дефекты в предлагаемом продукте, отчаянно приценивается, норовя сбить цену вдвое, уговаривает уступить, норовит ухватить почти задаром.
— Ну хватит! — сказал, наконец, отбирая игрушку и засовывая собственность на место, захлопывая полы брюк и застегивая прорезь на уцелевшие чудом пуговицы. — Давай булавку, не обману!
Натка вопросительно, притворно обиженно посмотрела на Витьку. Шпала чмокнул ее в ушко. Заколов булавкой пояс, он привел таким образом себя в порядок и оба, обнявшись двинулись в темноту наугад. Кривая улочка вывела их к железнодорожному депо, расположенному посреди многочисленных переплетенных между собой путей, уставленных по обочинам тесными конурками составителей, домишками диспетчеров, семафорами, ящиками автоматических и рогатками ручных стрелочных переводов, столбами домкратов, ящиками подстанций… Запах пыли, навечно смешанной с мазутом и копотью, главенствовал над всем. Тупики и запасные пути во множестве были уставлены товарными и пассажирскими вагонами, сцепленными нередко вперемешку. Предполагая найти среди них пристанище, Витька с Наткой принялись осматривать один вагон за другим. Наконец в очередном вагоне оказалось выбитым одно из окон. Шпала, порыскав вокруг, подтащил к нему найденную доску, упер ее одним концом в каменистую насыпь, а другим в железо обшивки под окном. Взобравшись по доске при поддержке Натки, он кое-как освободил нижнюю часть рамы от осколков стекол, частью вытащив их, частью выбив поданным снизу булыжником. Затем слез, подсадил в окно Натку и с разбегу по доске достиг окна сам.