— Вулканисты, адепты Огня Пожирающего, — произнес Рамон. — И значит, они знали…
— Да, но Маркиза, имеющая эту информацию, не удосужилась сообщить её мне — видимо, не ожидала от них такой прыти! Накрыть семейку вулканистов и торжественно мобилизовать их детей, да ещё руками почти их друга — красивый замысел, что и говорить…
— Ты никого не убивал, брат, это не твоя вина, — качая головой и не веря собственным словам, заговорил Рамон, а Пончо, отвернувшись, беззвучно плакал.
— Не убивал? Уже неделю я всё время, во сне и наяву, то тише, то громче, слышу этот её голос — «Ланя, Ланя!» — как будто зовут меня! Знаешь, что сделала Маркиза, отослав автобус и неспешно подойдя ко мне, лежащему у беседки и рыдающему, пока вокруг кричали и суетились?! Волны жара шевелили мне волосы, в багровой полутьме догорали разбросанные доски, розовые и жасминовые кусты, чадили куски рубероида с разнесённого сарая… Носком своего модного лакированного сапога — я помню его жёлто-кровавый блеск! — она подняла мой подбородок от земли и сказала: «Ты всегда был слабаком, Ю — впрочем, неглупым и умеющим спасать свою шкуру, когда запахнет жареным. Не сомневаюсь, что ты успел дойти к ним — иначе не валялся бы здесь, как грязная вонючая тряпка!» Затем она притоптала тлеющий край моего плаща и добавила, глядя с нескрываемым презрением: «Я не буду разбираться, в чём именно ты нарушил Устав, пусть это останется на твоей совести… Безумных сектантов, которые сжигают своих детей, мне не жаль, но Орден недосчитался ещё трех мобилизованных — значит, вместе со сбежавшими план недовыполнен уже на десяток! Перед Министром отвечать мне, и думаю, что найду с ней общий язык, — подобие змеиной улыбки появилось на её губах! — но вы, головотяпы и слюнтяи, поблажек больше не ждите!» Как будто раньше она была доброй!
— Так вот из-за кого ты каждый раз заключал новый трёхлетний контракт… — догадался Рамон.
Ловец Душ кивнул и снова закурил, а потом пояснил уже почти с отвращением, очевидно, больше к самому себе:
— Каждый раз, когда предыдущий был на исходе, она вдруг проникалась ко мне необъяснимой симпатией, и жизнь начинала казаться вполне сносной! Мы ведь почти ровесники, но она Маркиза, т. е. стареет медленнее и выглядит куда моложе меня — и ей, змеище, так легко было прикидываться усталой и растерянной от своей ответственной должности! Так ей шла эта показная женская слабость, в глазах робкая надежда на сильное мужское плечо, верное сердце и опыт! Она знала, чем меня покупать… Последний раз это произошло всего 4 месяца назад, и теперь на ближайшие годы никто и ничто не освободит меня от этой муки! Никто и ничто… кроме Права на Последний Бой… Любопытно, она устроит мне торжественные проводы по высшему гребано-погребальному разряду? А, дерьмовый табак… — он выкинул и эту сигарету, затоптал ее, кивнул, сунул руки в карманы и, весь как-то ссутулившись, ушел быстрыми шагами и растворился в толпе.