— Найди себе для этого жену.
— Тогда одевайся и собирайся. Сегодня ты пойдешь в бой.
Сердитое лицо Утренней Лани вытянулось от удивления.
— В бой?
— Ты же десятник. Сегодня мне понадобятся все монголы.
— Но я же в первую очередь наложница.
— Наложница ты ночью. Уже рассвет, так что теперь ты десятник. Готовься.
— Сначала мне надо поесть.
— Приготовь на двоих. Я скоро вернусь.
Казархан вышел, оставив недоумевающую Утреннюю Лань одну.
* * *
Снаружи уже ожидали Герел, Оджи и Ариунболд, раскрасневшиеся и запыхавшиеся.
— Твое слово — приказ! — прокричали они. За их спинами широко улыбался Байяр.
— Соберите своих людей, — коротко распорядился Казархан. — Я обращусь к ним, пока они будут есть, потому что ждать некогда, а лишить их завтрака в такой день нельзя.
— Твое слово приказ, — все трое разбежались.
— Тяжелое известие, — заметил Байяр.
— Ничего, выдержат, — ответил Казар, оглядывая шумящее море людей.
— Орда окрепла духом, — пробормотал Байяр.
— Без меня они всего лишь пастухи и пойдут туда, куда укажет моя сабля.
— А если будут недовольные?
— Тогда моя сабля опустится на их головы.
— Я принес клятву верности, — потрогав шею, поспешил сказать Байяр.
— Значит, твоя голова покоится на надежном пьедестале. Пусть все узнают об этом. А сейчас я должен поесть, иначе мой голос никто не услышит.
Байяр ушел, а Казар вернулся в юрту. Утренняя Лань, все еще не одетая, разливала чай.
— Готово, — сообщила она.
Казар присел на корточки.
— Запах хороший. Прикрой свой срам и собери десяток.
— Я еще не поела, — Утренняя Лань обиженно надула губы.
— Здесь хватит только одному.
— Я не могу идти в бой голодной.
— Тогда иди голой, или я отдам твой десяток другой наложнице.
— Но я же единственная женщина в орде.
— Сегодня. Завтра все может быть иначе.
— Возможно, завтра мы все будем гнить в степи.
Казар улыбнулся.
— Тем более не стоит спорить и портить последние минуты зря прожитой жизни.
— Плевать мне на твой чай, — сказала Утренняя Лань и плюнула в чашку.
Казархан невозмутимо размешал напиток пальцем и сказал:
— Раз уж нет сахара, придется довольствоваться твоим подарком.
Утренняя Лань выбралась из юрты, натягивая на ходу доспехи. Казархан довольно усмехнулся. Более сладкого чая ему пробовать еще не приходилось.
* * *
Спустя некоторое время монголы уже разбирали юрты, сворачивали войлок и загружали ивовые жерди в повозки.
Ариунболд со штандартом занял свое привычное место справа и чуть позади Казархана. Перед ними огромным полукругом расположилась Новая Золотая Орда. Передние опустились на корточки, как тысячеглазый Будда, средние ряды стали на колени, а задние остались стоять, чтобы не только слышать, но и видеть своего хана.