Столыпин находился в кабинете. Его письменный стол был подброшен взрывом, сам же он каким-то чудом не получил даже ссадины. Его первой заботой были дети. Он поспешил к своей старшей дочери Наташе, четырнадцатилетней девушке, которая очнулась на груди солдата окровавленная и искалеченная. Первые её слова были: «Что это, сон?» У неё оказались перебиты кости обеих ног, Столыпин с трудом отговорил врачей от немедленной ампутации. Потом Наташа долго не могла ходить даже на костылях. Был ранен в бедро и трёхлетний сын Столыпина Аркадий, и тоже с переломом. Отец присутствовал при операции и наложении повязок. Он был потрясён и бесконечно повторял: «Мои бедные дети, мои бедные дети!» Мог ли он рисковать их жизнью? И всё же он скажет: «Дети, никогда не прячьтесь, когда в вас стреляют».
Преступление партии максималистов вызвало бурю возмущения в обществе. Столыпин получил тысячи сочувственных телеграмм со всей страны, среди них и эту: «Не нахожу слов, чтобы выразить своё негодование. Слава Богу, что Вы остались невредимы. От всей души надеюсь, что Ваши сын и дочь поправятся скоро, как и остальные раненые. Николай». Царь предложил деньги на лечение дочери. Столыпин ответил резко: «Ваше Величество, я не продаю кровь своих детей»[74].
До конца своих дней Столыпин глубоко переживал трагедию на Аптекарском острове и, если речь заходила об этом покушении, неизменно крестился, вспоминая, какой ценой была спасена его жизнь. Для него это было знамение, обязывающее ко многому.
Невиданная ранее вакханалия революционного террора вскоре захлестнула всю страну. Сообщения о кровавых оргиях эсеров приходили чуть ли не каждый день. Можно с уверенностью утверждать: террор вёлся против устоев русского православного государства, против самих физических и нравственных основ его существования. В 1906–1907 годах террористы убили 4126 и ранили 4552 должностных лица и несколько тысяч рядовых граждан, случайно оказавшихся на месте покушения[75].
Для террористов не было ничего святого. Во имя «борьбы с режимом» стреляли по крестным ходам, убивали священнослужителей во время литургии. В Знаменском кафедральном соборе Курска бомба была заложена под Курскую Коренную икону Богоматери. Нести и исповедовать слово Божие вновь надо было ценой своей жизни. Так, 28 мая 1908 года мученически погиб Экзарх Грузии архиепископ Никон (Софийский), выдающийся деятель Русского Православия.
Но вызвать террором паралич власти революционерам не удалось. Ответ Столыпина был твёрд: «Там, где аргумент — бомба, там, конечно, естественный ответ — беспощадность кары». Далеко не все депутаты Думы признавали за правительством право обороняться, в сознание людей активно внедрялась мысль, что любое убийство, и даже просто наказание революционера — безусловное преступление. На заседании Думы 13 марта 1901 года Столыпин доказывал: «…Повторяю, обязанность правительства, святая обязанность — ограждать спокойствие и законность, свободу не только труда, но и свободу жизни; и все меры, принимаемые в этом направлении, знаменуют не реакцию, а порядок, необходимый для развития самых широких реформ».