Несмотря на очевидность столыпинских аргументов, в левой печати и Думе развернулась целенаправленная травля действий премьер-министра. Пётр Аркадиевич ответил на неё знаменитыми словами: «…Эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли, и мысли, все они сводятся к двум словам, обращённым к власти: „Руки вверх“. На эти два слова… правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: „Не запугаете!“»
Современники вспоминали, что эти слова словно вдохнули новые силы в упавших духом, они показали, что есть надежда на прекращение кровавого кошмара. Например, близко знавший Столыпина епископ Холмский и Люблинский Евлогий (Георгиевский, 1868–1946) писал: «Эти знаменитые два слова: „Не запугаете!“ — отразили подлинное настроение Столыпина. Он держался с большим достоинством и мужеством. Его искренняя прекрасная речь произвела в Думе сильное, благоприятное впечатление. Несомненно, в этот день он одержал большую правительственную победу…»[76].
25 августа 1906 года в газетах появился закон о военно-полевых судах. Особые суды из офицеров в течение двух суток после поимки преступника должны были проводить расследование и суд над убийцами и вооружёнными грабителями, а смертный приговор приводить в исполнение в течение 24 часов.
Столыпин понимал, какая ответственность ложилась на его душу, и тем не менее шёл на это. В письме к Николаю II он писал: «Тяжёлый, суровый долг возложен на меня Вами же, Государь. Долг этот, ответственность перед Вашим Величеством, перед Россиею и историею диктует мне ответ мой: к горю и сраму нашему, лишь казнь немногих предотвратит море крови»[77].
Из борьбы с террором Столыпин вышел победителем. К концу его премьерства террористические акты стали единичным явлением. Но чтобы сбить волну терроризма 1906–1910 годов, военно-полевым судам пришлось вынести 3825 смертных приговоров. Казни подлежали только прямые убийцы; изготовителям бомб, к примеру, жизнь сохранялась[78]. Сегодня уже ясно, что так называемая столыпинская реакция была единственно возможным ответом на действия революционеров.
К несчастью, в действиях военно-полевых, как и любых других скорорешительных судов, случались непоправимые ошибки. И не всех критиков Столыпина следует причислять к демагогам. Многие из них были озабочены именно существенными нарушениями законов. Так, Витте отмечал, что за одинаковые преступления военные суды в разных губерниях выносили различные виды наказаний, что зачастую казнили мужчин и женщин, взрослых и несовершеннолетних и за политическое преступление, и за ограбление на пять рублей винной лавки. По настоянию Столыпина председателями судов становились даже не военные юристы, а строевые офицеры, и это роняло звание офицера в глазах людей. Витте считал, что военно-полевые суды отменили само понятие смертной казни, превратив её в простое «убийство правительственными властями».