.
Дума одобрила ряд законопроектов, гарантировавших свободу вероисповедания, сооружение молитвенных зданий, образование религиозных общин, отмену связанных исключительно с исповеданием ограничений. Особую озабоченность Столыпин проявил по отношению к 15 миллионам старообрядцев, стремясь залечить раны, нанесённые русскому государству многовековым расколом. Были отменены ограничения для православных священнослужителей, лишённых сана.
Взгляды на государственное устройство и свободу совести, отстаиваемые Столыпиным в Думе, вытекали из подлинно христианского понимания свободы: нет и не может быть свободы политической без свободы внутренней, духовной. «Вначале гражданин, потом гражданственность», — любил повторять Столыпин. Государство призвано обеспечить духовное развитие своих подданных, если оно хочет быть государством христианским, ибо «без веры может обойтись деспотизм, но не свобода».
Провозглашая эти высокие принципы в государственной политике, Пётр Аркадиевич и в повседневной жизни старался им следовать. Талант государственного деятеля сочетался в нём со смирением простого прихожанина. Где бы ни бывал Пётр Аркадиевич по служебным и иным делам, он обязательно заходил в местный храм, радовался благоденствию приходов, помогал нуждающимся. В одном из писем жене Ольге Борисовне Столыпин рассказал о встрече со священником в селе Акшино, где был проездом: «Я с ним осмотрел церковь, которая в порядке, но церковная школа ужасно запущена… ввиду чего я обещал некоторое время продолжать присылку пятирублёвых взносов, чтобы привести школу в порядок»[87].
Отношения Петра Аркадиевича к окружавшим его людям были полны доброты и любви. Щедро делился он своей душевной силой, умел утешить и поддержать. «Ты пишешь про свой сон. Не душа твоя не готова для смерти, а шесть маленьких душ на твоём попечении и заботе, чтобы души эти не погасли»[88], — отвечает он Ольге Борисовне на её полное тревоги и смятения письмо.
Не в этом ли секрет обаяния его личности?
В результате взвешенной политики правительства начали проявляться первые признаки оздоровления русского общества. Именно с 1907 года быстро увеличиваются темпы роста промышленного производства, инженер становится заметной фигурой в обществе, поднимается благосостояние населения, русский сельскохозяйственный экспорт заполняет рынки Европы. Вспышки террора постепенно гаснут, в 1909–1910 годах распадается боевая организация партии эсеров, революционеры один за другим отправляются на «постоянное место жительство» за границу.
Ярким выражением духовного перелома в образованной части общества стал сборник «Вехи», вышедший в 1909 году. Он ознаменовал конец духовной эмиграции русской интеллигенции и возвращение её в лоно Православной Церкви и государства. Это событие высоко оценил Столыпин, внимательно следивший за общественным эффектом своих реформ. Он назвал «Вехи» «одним из первых духовных плодов тех начатков свободы, которые понемногу прививаются в русской жизни». Православие оказалось той благодатной почвой, на которой выросли религиозно-философские идеи русских мыслителей, определивших философский ренессанс ХХ века.