— Но, милая…
— И мне потребовалось столько лет, чтобы убедиться — первые чувства всегда самые верные! Антон Романович! Вы знаете, что у Лебеженинова, того, что лежит в гробу, на подошвах свежее собачье дерьмо? Соскоблили, отправили на анализ. Выяснили — это дерьмо собаки, что сидит на цепи у дома родителей его вдовы. Современные методы исследования точны и занимают так мало времени! Вот только проводятся они на импортном оборудовании, по зарубежным методикам, а выдающиеся открытия, сделанные нашими учеными, не находят воплощения! Только пушки и самолеты, на которых летают такие неумехи, как…
— Милая, а что еще обнаружила комиссия? — почти шепчет майор.
— Изъяла баночку со спермой, которую его вдова держала в холодильнике! У них было соответствующее решение суда!
— Решение суда на изъятие спермы?
— Решение на изъятие всего, что имеет отношение к бродящему по нашему городу ожившему покойнику, зануда!
— То есть таким образом суд признал, что наш покойник ожил?
— Да! Если угодно! Признал! Но что есть суд? Послушное орудие в руках власти!
— И получается, наш Лебеженинов — официально признанный судом оживший покойник?
— Да! Да! Пусть официально признанный, только отстань! Ведь эксперты выяснили, что…
Кламм говорит очень громко, Боханов смотрит на нее с восхищением и ужасом. Майор, продолжая похлопывать Поздышева по плечу, кивает в такт ее словам, улыбается, его глаза полузакрыты.
— …что сперма эта — действительно сперма Лебеженинова!
— У них были образцы?
— Зачем им образцы?
— Ну надо же было сравнить сперму покойника со спермой живого!
— Сравнивают не сперму, а образцы ДНК! Тупой! У тебя две извилины!
— Ты раньше говорила — одна.
— Вы не могли бы повременить с выяснением отношений? — обращаюсь я к Кламм. — Спасибо! Скажите, Анна, разве анализ ДНК можно провести так быстро? У меня есть знакомый, у него брали пробы ткани для разных тестов, так эти тесты длятся уже почти неделю, а тут…
— Это экспресс-тест! Новейшая технология! Бабушка ученого, со стороны отца, того ученого, который разработал этот тест, родом из нашего города, между прочим, когда все тут развалили, они уехали, а теперь он, и бабушка его, и отец — граждане другой страны! Это несправедливо! Обидно, что наши покойники…
Узнать, почему Кламм обидно за наших покойников, не удается: Поздышев тормозит, объезжает почти перегородивший дорогу тягач с длинным прицепом, съезжает на обочину, впереди, уткнувшись в дерево, с торчащим кверху гнутым капотом стоит «мерседес» Извековича, сам Извекович сидит, привалившись к заднему левому крылу «мерседеса», правая штанина его белых брюк в чем-то темном. Носилки с лежащей на них Тамковской впихивают в «скорую», рука Тамковской свисает, ударяется о порожек «скорой», мне кажется, что Тамковская мертва.