ЧАРЛЬЗ АЛАН ФАЙФ,
британский историк
После коронации Франца-Иосифа 1867 года была провозглашена всеобщая амнистия, причем при возвращении изганников в Венгрию на них налагалось только одно обязательство — признание существующей конституции. Один лишь Лайош Кошут отказался вернуться на родину, пока на престоле ее сидит Габсбург. Кошут протестовал против «компромисса» Австрии с Венгрией, но император Франц-Иосиф желал заставить его принять амнистию и вернуться на родину, где он стал бы, вероятно, менее опасен, чем в изгнании. Однако Кошут не пожелал отречься от своих идеалов (он умер в Турине 20 марта 1894 года).
Большинство говорило, что венгры одержали полную победу. Складывалось впечатление, что венгерские уполномоченные до такой степени восторжествовали над рейхсканцлером Австрии Фридрихом Фердинандом фон Бейстом и представителями западной половины монархии, что при распределении финансовых тягостей империи на долю Венгрии выпала лишь весьма малая часть. Плюс Венгрия получила Трансильванию, Хорватию и ряд других территорий.
Несмотря на значительные успехи, сделанные мадьярским государством, на развитие его богатства, его цивилизации и его военного значения, оно не в силах было освободить себя от чувства необеспеченности, обусловленного присутствием независимых государств непосредственно на его границах, — государств, принадлежавших тем же самым племенам, язык и национальность которых мадьяры старались всеми силами подавить.
ЧАРЛЬЗ АЛАН ФАЙФ,
британский историк
На самом деле, венгры «железной рукой» сдерживали в своих границах славянские и румынские народности, но они так и не сумели завоевать их доверие. Это удивительно, но венгры, всегда так страдавшие от притеснений австрийцев, сами пренебрежительно относились к справедливым требованиям сербов, хорватов и румын, словно не понимая того, что нельзя в один день взять и стереть индивидуальность других народов.
Так что, как ни крути, новое государственное устройство имело ярко выраженные недостатки, среди которых наиболее важными было сохранение сильной власти императора, фактически уравновешивающей роль парламентских структур, и неудовлетворенность интересов прочих наций империи.
Например, те же чехи приписывали графу Андраши фразу о том, что Цислейтанией «можно править только посредством абсолютизма», и они горячо нападали на него за такие слова, а когда он опроверг их, не поверили опровержению. Они говорили, что если в самом деле предположить, что здоровая конституционная жизнь может установиться в Австрии не иначе, как по оглашению имперских учреждений с «историческим правом», то нельзя не отчаяться в успехе всего этого дела. Это мягко говоря… А если называть вещи своими именами, то они просто «вознегодовали на графа Андраши».