Я вспыхиваю и пытаюсь забрать у него ладонь, но тщетно.
— А теперь… Эх, так и быть, Черепашка! Раз уж твоя рука и так в моей руке, то почему бы нам и в самом деле…
Высокие тяжёлые двери распахиваются и человек в стальном доспехе с гербом Винтерстоунов на груди чеканным шагом входит в бальный зал. Он неуместен здесь, как пятно на белом платье. Не задерживаясь, подходит к нам и останавливается напротив Рона, отдавая ему честь.
Рон оставляет мою руку — осторожно и мягко кладёт её мне на колени, а я во все глаза смотрю, поражаясь мгновенной перемене в его лице. Оно сосредоточенное, собранное, настороженное. Это совершенно другой человек — и острый блеск в его глазах под нахмуренными бровями напоминает мне, что у него есть другая жизнь, о которой я по-прежнему почти ничего не знаю. Что выражение тепла и нежности на его лице, которое так согревает меня и от которого так светло на душе — по-прежнему только мне одной. А сейчас граф Винтерстоун, наследник Замка ледяной розы, снова должен вернуться туда — за пределы нашего маленького обережного круга.
Он встаёт, и стражник говорит ему что-то вполголоса. Рон коротко кивает.
— Рин, прости. Я должен встретить гонца из столицы.
Я понимающе улыбаюсь. Слов не находится — все провалились в дыру у меня в груди.
Не тратя больше времени, Рон уходит вслед за стражником, и я остаюсь одна.
И я больше не вижу бала вокруг. Звуки мертвы, а краски тусклы.
Выдерживаю ровно несколько минут и иду за ним, хотя это возможно глупо и быть может, он на меня рассердится.
Тихо как мышка спускаюсь по парадной лестнице. Здесь прохладно и тихо. И кажется, Замок замирает в тревожном ожидании вместе со мной.
Выхожу на крыльцо и вижу Рона чуть в отдалении. Он беседует вполголоса с невысоким человеком в чёрном, что держит под уздцы вороного коня. В вечернем сумраке мне не видно лица. Я не решаюсь приблизиться, но развернуться и уйти обратно тоже просто не могу. Остаётся торчать бледной тенью на пороге, вцепившись в тонкую ткань бального платья. Кажется, пошить целых два было большой ошибкой — ни в одном из них мне так и не выпадет потанцевать.
Рон берёт из рук гонца белый конверт без надписей и кладет себе в карман. Мужчина в чёрном взлетает в седло и растворяется в фиолетовых тенях старого парка.
Мой друг разворачивается и медленно идёт ко мне.
Я понимаю всё по глазам.
Делаю шаг назад.
— Ты уезжаешь?
Он хмурится и не отрывает от моего лица напряжённого взгляда.
— Да.
— Надолго?
— Я не знаю точно. Надеюсь, не больше чем на три-четыре дня. Но не хочу давать обещаний, которые могу не сдержать.