Кончив свою «буддийскую» проповедь, я стал настойчиво требовать, чтобы мы приступили к совместной молитве. Причем меня совершенно не смущала эклектика моих конфессиональных проявлений. К этому времени приехали Маша Константинова и Вера. Все собравшиеся волей-неволей подчинились моему требованию, встали кружком у пианино, я зажег лампаду и прочитал несколько молитв.
В конце концов Коля догадался дать мне две таблетки френолона и я угомонился. Сидел неподвижно на стуле, уставившись в потолок. В таком виде меня застала моя мать. Она подошла ко мне, прижала мою голову к своему животу и стала всхлипывать. Я же, разумеется, не понимал, что мое поведение классифицируется окружающими как реактивное состояние, шуб, а «видел» только мистическую сторону дела. Когда мать прижала мою голову к своему животу, у меня опять возникло интересное психоделическое переживание. Я почувствовал внутри ее живота какое-то большое, вздрагивающее и чуть ли не медленно вращающееся тело (печень, вероятно) и «понял», что в этот момент совершилось как бы мое «рождение обратно», что там, у нее в животе находится теперь моя плоть, а я, сидящий на стуле и прижимающийся щекой к ее животу, приобрел через эту тайную инициацию еще более высокую ступень «бесплотности». Открылся как бы новый этап на пути моего «развоплощения».
Тут же началась серия «посмертных» переживаний. Мои ладони покрылись непонятно откуда взявшейся маслянистой благоухающей жидкостью — что-то вроде масла, каким, вероятно, умащивали мертвое тело на востоке перед пеленанием. Ощущение этого масла было абсолютно эмпирически достоверным, более того, я видел и чувствовал его и на руках матери. Надо сказать, что это было очень приятно.
Итак, я решил, что настало время «пеленания», а так как никто меня пеленать не собирался, то я сам расстелил на диване постель, лег в нее, погасив свет и оставив только лампаду (все присутствующие, кроме матери, перешли в другую комнату), завернулся в простыню, вытянулся на спине во весь рост со сложенными крест-на-крест на груди руками и в буквальном смысле, физически, почувствовал себя трупом. Сначала я чувствовал свое тело мраморно-тяжелым и как бы посторонним мне. Потом я совсем впал в сенсорную нечувствительность тела и каталепсию. Однако, почему-то «умерев» телесно, я стал удивительно хорошо, отчетливо и здраво воспринимать все происходящее: бред ушел на соматический план, сознание стало работать более нормально, возникло понимание, что нужно скрывать свои мистические переживания, говорить, что я стал чувствовать себя нормально и, главное, нормально себя вести. К этому времени Коля как раз вызвал психиатрическую бригаду. Когда они приехали, я был уже в состоянии хитрить и прикидываться совершенно здоровым.