— Жизнь? — сказал я, закуривая очередную сигарету, — В чем такая прелесть этой вашей «жизни»? Делай что угодно, строй дома, расти детей, пиши книги, летай к звездам, но все равно — пуля в лоб, рак, ДТП — и где все твои достижения?
Она отвернулась от меня.
Я подумал, что надо что‑то сделать, сказать, успокоить ее.
— Я не ценю жизнь, и я не боюсь ее потерять. Поэтому я ее не потеряю.
Я повернул ее к себе.
— Но я дорожу тобой. И чем сильнее ты чем‑то дорожишь, тем скорее потеряешь это. Так устроен этот мир.
— Ты сам себе противоречишь.
— Да уж. Ну, люди вообще весьма противоречивые существа.
— Но я не хочу, чтобы ты умирал.
— Мне ли этого не знать, — с улыбкой говорю я.
— Потому что ты сражался за этот мир. Ты должен его защитить.
— Хорошо, хорошо. Только форму мне погладишь?
Я попытался обнять ее, но она начала меня отталкивать — не от отвращения, а как будто ей срочно надо было что‑то узнать, нечто такое, без чего невозможно дышать, без чего сердце не сможет дальше биться.
— Ты меня любишь?
— Люблю? Что такое любовь? Я могу ее выпить, я могу ее выкурить? Какой мне с нее только? Это просто красивое слово, которое насквозь проржавело, как старая железяка.
Ее глаза заблестели еще сильнее — от слез.
— Я не хочу клеить на свои чувства такой пошлый ярлык. Ты достойна большего.
— Действительно…, — она тоже наконец‑то улыбнулась, — да, ты прав. Все правильно.
— Да?
— Пообещай мне кое‑что.
— Все, что угодно.
— Обещай мне, что, несмотря ни на что, ты будешь жить.
Понял?
Вот за это
ПРИГОТОВЬТЕСЬ К БОЮ.
Из‑за резкого выброса адреналина действие наркотиков закончилось почти мгновенно, и я успел увидеть эту черную однорукую фигуру в ослепляющем свете фар. Почему‑то я подумал, что таранить его было бы слишком предсказуемо с моей стороны, поэтому я резко затормозил, повернув руль влево.
Машину развернуло почти на девяносто градусов. Я выхватил пистолет и начал пристально вглядываться вперед.
Никого.
Справа? Тоже никого.
Казалось, что весь мир резко провалился в огромный чан с желе, и все предметы внутри этой огромной желатиновой массы двигались так медленно, что я успевал разглядеть свое отражение в кусках битого стекла.
Оставшейся рукой этот гад насквозь пробил окно, и его пальцы сомкнулись со скоростью мышеловки — но я успел уклониться и не дать ему вырвать мне кадык. Тем не менее, ему удалось схватить меня за ворот пальто.
Я сделал пару выстрелов вслепую.
Попал?
Нет. Ни звука пробиваемой брони, ни падающего тела.
И тогда я почувствовал настоящий ужас.
Эта тварь не просто отскочила, она растворилась в воздухе.