самые удивительные па, между тем как смуглое вспотевшее лицо сохраняло серьезное, почти
угрюмое выражение, по которому можно было узнать заправского украинского танцора.
Павел обвел толпу глазами, отыскивая Галю. Но ее в толпе не было. Он пошел осматривать
сад, но там было совершенно пусто: гости собрались на полянке.
Танец между тем становился все живей и живей. Кривой Панько все учащал темп. Панас
неистово отбивал, каблуками и носился вокруг красавицы Ярины, которая уже не ускользала и
не уплывала от него, а стояла, точно замирая, и чуть перебирала ногами. Мимическая драма
приближалась к развязке. В последний раз он обошел вокруг нее более размеренным, как бы
торжествующим казачком и остановился рядом, взяв ее за руку. Постояв с минуту рука об руку,
оба поклонились зрителям и разошлись в разные стороны. Это значило, что они актеры, а не
настоящие влюбленные: в таком случае они ушли бы вдвоем.
Кривой Панько запилиликал какую-то песню. Но его никто уже не слушал. Гости
расходились по саду и размещались парочками, где кому любо, тихо разговаривая между собою.
То были влюбленные парочки – не всегда будущие супруги. Браком сурово распоряжается
суровая воля отца,.или главы семьи, который чаще всего руководится исключительно
хозяйственными соображениями. После брака женщина поступает в полную власть мужа. Но
девушка до брака вольна видаться, говорить, гулять и просиживать целые ночи с кем ей любо.
Деревенский самосуд неумолимо, варварски карает нарушение целомудрия. Но годами его
жестокие законы остаются без применения, настолько такие проступки редки в деревенской
жизни. Вся поэзия и нежность, которыми так богата южная ветвь русского племени,
сосредоточиваются в чистых, доверчивых и романтических отношениях между молодыми
людьми, напоминающими собою лучшие времена рыцарства где-нибудь в Провансе или
Андалузии.
Сад Ярины был усыпан парочками, как дерево цветами.
Иные сидели на земле рядышком, другие стояли под деревьями, третьи ходили, обнявшись,
взад и вперед. Яркие костюмы девушек, в белых вышитых рубашках, с разноцветными лентами
в косах и на поясе, красиво отделялись на темной зелени кустов и травы. Почти около каждого
такого цветка вился синий шмель в образе парня в праздничном кафтане. Шепот прерывался
иногда громким смехом или тихим напевом нежной песни, назначенной только для одного
слушателя. Все были так поглощены собою, что никто не заметил Павла. Он обошел еще раз сад,
отыскивая Галю.
За садом виднелась река, откуда веяло влажной теплотой. Павел спустился по косогору
вниз. Гали и там не было. С противоположной стороны раздалась трель голосистого южного